никому ничего я не должен, ни свету, ни сумраку.
разве только что Богу, и то, предъявить мне, что сможет он?
всё оплачено мною сполна до последнего тугрика.
за спиной оставляю всё то, что неправильно прожито.
мне так много дано, а вернее, так много подарено…
я, робею душой, как бутон вдохновенного лотоса,
перед тем, как его лепестки розовеющим заревом,
станут точно такой же частицей вселенского космоса,
как и тысячи звёзд, разлинованных кем-то в созвездия,
что искрят в наших снах, раздавая мечты, словно памятки,
и вонзаются остро в нейроны по синапсам-бестиям,
неизвестно откуда пришедшей индиговой грамотой.
разнополюсность тел, как тире между иксом и игреком.
на весенних соитиях раной кровит обострение.
между небом и жизнью – зачатие нового выкрика,
не в сплетении тел, но в божественной силе творения.
эта ночь нам двоим отдана в каждом малом мгновении…
из мелодий, соткавших муар для небесного батика,
тонкой кистью рисован рассвет откровением Гения,
в драгоценном изяществе им сохранённого антика.