В спешке ритма жадного
вряд ли проберусь
сквозь метро громадного
каменную грусть.
Здесь, где пальцы цепки и
взгляды высоки,
и люминесцентные
тлеют огоньки -
пышное величество
мраморных шутих,
жуткое количество
лишних и чужих.
И, как старость рыжая,
льнет исподтишка
киевская, рижская,
пражская тоска.