Череда ночей и дней –
листья пишущей машинки,
я печатаю на ней,
совершая все ошибки.
Где-то первый экземпляр
с исправленьем и полями,
но ошибочный удар
навсегда остался с вами.
И растеряны листы
белых дней, копирок ночи,
в воздухе летят, чисты,
и как пепел суть пророчат.
Их, размноженных в веках,
ночь читает наизнанку,
в темных путаясь стихах
посыпает солью ранку.
Но заложен новый лист
и никто не удивится,
если что-то повторится,
иль останется он чист.