Горький воздух чернеет и стынет,
давит взорванная тишина,
среди выжженной мёртвой пустыни,
в туче пепла фигура видна.
Опустила костлявые руки
неживыми плетьми тела вдоль,
выдыхает гортанные звуки –
режет воздух смертельная боль.
Провалились пустые глазницы,
чёрной бездною жадно глядят,
где посыльные вороны-птицы
над чужою бедою галдят.
Будто призрак застывшее тело,
в платье длинном от шеи до пят,
шелохнётся – и стаею белой
похоронки над полем летят.
И потёки кровавого пота
рукавом вытирает она,
я шепчу в диком ужасе: «Кто ты?»
Выдыхает сквозь годы: «Война…»