***
Охуенный ветер воет в трубе охууу
и ахааа охапка снега на подоконник
прилегла, прилипла, мертвая, на меху,
слушать ветер, кто бы ни был из них покойник.
Широко глаза открыв в потолок ночной,
спит игрушка тела, ноги раздвинув вяло,
темнокожий муж колдует над ней, не мной,
чтобы роза страсти жгучей моей не вяла.
Этот труд великий будет вознаграждён
конвульсивной дрожью бёдер, оскалом сучьим.
Потолок окатит взгляд, ледяной ожог
вспышки света всё увидит и всё изучит.
Остановка сердца. Будете выходить?
Из трамвая, где привычно с собою ехать
глядя в окна…За – стучало опять в груди –
не сейчас, стог снега, ещё потерпи, сноп меха.