Одиннадцать мне, в Керчи, на базаре
С кошёлкою плетёною ходил:
Скуплялась мама, я, большой уж паря,
За мамой слабой тяжести носил.
Вдруг, как бы в воздухе, возникло что-то...
Стон женских голосов вокруг вспухал...
И голос: "жизнь... закончилась..." кого-то,
Внезапный мамин стон вдруг напугал.
- Что, мама, что случилось, кто же помер?
- Что ж будет, Шура?... Жить Сталин перестал...
Не ведал я, что здесь сгустилось горе,
Но стон, пронёсшийся тогда в толпе, слыхал.
(в первом катрене использован местный диалект)