Еще бы глуше хор звучал,
Но живо зыбкое свечение,
Невы неспешное течение -
В плену дремотных опахал.
Лоснится кожа – спят граниты
Тяжелым непробудным сном
И золотые сталагмиты
Блестят безудержным огнем.
Припудрить мертвый город сказкой
Не в силах ни один поэт,
Великолепный силуэт
Застыл в стихах посмертной маской.
Стоять над трупом тяжело
Торгаший дух трубит победу,
Твое бросают серебро
Горластой черни на потребу.
Тревожный ум глотает пыль
Былых сокровищ и парений,
И боль ушедших поколений
Возносит к небу строгий шпиль.
Покинул тело город мой,
Сияет в недоступном небе,
Над этой траурной водой,
Над мыслью о тепле и хлебе.
И глухо вторит странный хор
Душе огромной и печальной,
А над Невой первоначальной
В болотах строится Собор.