***

Начну рассказ я свой с того,
Что был реком я с детства Гленом
И за сверх меры плутовство
Бывал частенько бит поленом.

Мой милый батя, Эдельман
Всё говорил: не будет прока!
Коль будешь бегать по полям,
Да песни петь с друзьями только!

Моя любимая маман,
Аделаида, понимала,
Что я не буду капеллан.
Мне не ходить под парусами.

Как мне того желал отец,
"Смиренный" клерик Амберли.
Он был великий, сильный жрец...
Нам было с ним не по пути...

Его рассказы о штормах
Не буду спорить, увлекали.
А планов будущих размах
Моря охватывал?.. Едва ли...

Жить постоянно на борту,
Блевать на нос акулам в качку
Так увлекательно!!! Ну-ну!
Уж лучше я съем книжек пачку.

Кстати о книжках! Вот они
Мною мешками загребались.
И увлекали языки,
Которые пока что не читались...

Прошло пять лет, я обучался
Игре на лютне, петь, читать,
Отец же часто бесновался
Но он не мог мне помешать...

Поскольку мама и полено
Ему б не дали подойти.
И он остыл... Устал наверно
Мне запрещать вперед идти.

Потом путь в храм, в храм к богу Огме
Туда отправился я сам.
Там я поклялся в службе догме,
И стал священником я там...

Двенадцать лет, "Именованье"...
Потом паломник и боец...
И ярое негодованье,
Когда в тюрьму был заточен отец...

Его предал мой дядя, брат его.
Он очернил его, он не уважил старость.
Но не случилось б ничего,
Коль папа мой не впал бы в ярость.

Он уничтожил человек пятьсот...
Во гневе вызвал там землетрясенье.
И умер под завалами предатель тот...
Тотчас отец обрел успокоенье...

Его связали, бросили в тюрьму.
Сидеть назначили ему до самой смерти.
Он заслужил, вестимо, но ему
Я оправданье вижу - это сладость мести...

Потом я странствовал по миру, я любил,
Я пел баллады и пил пиво, воевал.
Но как всегда в итоге уходил...
И молодые годы с болью вспоминал...

..Пройдя дорогу сроком в пару-тройку лет,
Я возвратился повидать отца... Напрасно...
Ведь я узнал, что моего отца в тюрьме уж нет
Он испарился, он исчез внезапно...

Никто не мог сказать, куда... Потом
Мне рассказали, что в то время
Был нереальный, дикий шторм...
Он послан был, чтобы облегчить бремя

Его. Не видевшего моря много лет.
И он, хитрец, не упустил возможность.
Воззвал к богине, получил ответ,
И ускользнул, вернув себе былую мощность...

И вновь перед поэтом целый мир...
Пустой и одновременно полный.
На самом деле, знает он, что не один,
Но где же ждут его - на то ответ особый...