Распирает страну и меня – заодно,
я беру календарь, ставлю ласковый крыжик,
мимоходом гляжу в панораму – окно,
и в окне ничего, кроме снега, не вижу.
Опустели дворы, магазины, метро,
у приемных покоев скучают бригады
и автобус пустой в перекрестке ветров
не играет с такси в городскую регату.
Этот истовый спорт, этот блудень-хоккей,
вовлекает народ в эпидемию клюшки
и канадец, нагруженный пивом в ларьке,
колошматит диваны в эфирном коклюше.
И под каждый свисток и рывок вратаря
сотрясают дома первобытные вопли;
и расходуют виски, друг друга бодря,
и к утру – не надеются, чтобы просохли.
Наш финальный восторг, наш решающий гол
забивает Канада нахрапистым Штатам,
и несется удар над вратарской ногой,
как резиновый мячик в бассейн лягушатам.
И несется канадский ликующий клич
от Атлантики темной в вечерний Pacific,
значит, всех победили, сумели, смогли,
значит – боги Олимпа, не братья-сизифы.