ЭДГАР ПО. ВОРОН (перевод с английского)
Как-то полночью глухою, размышлял я сам с собою,
О познаниях забытых мира странного сего;
Вдруг сквозь дрёму, утомлённый, звук услышал приглушённый,
Будто кто стучится в двери, в двери дома моего.
"Странник - буркнул я - стучится в двери дома моего -
Странник - только и всего".
Ах, как в памяти ожило: в декабря разгар то было,
На полу перед камином - бликов гаснущий узор...
Как я утро ждал в ту пору! - Но напрасно в книжном море
Утопить хотел я горе, горе, смерть моей Ленор -
Лучезарный, светлый ангел, с нежным именем Ленор -
Что умолкло здесь с тех пор.
И печальный, робкий шорох в шёлковых пурпурных шторах
Полнил трепетом мне душу, непонятно отчего;
И, чтоб сердца стук уняло, встал я, повторив сначала:
"Некий путник умоляет у двери впустить его -
Поздний путник умоляет у двери впустить его; -
Путник, больше ничего".
Улеглось в душе волненье; я отбросил прочь сомненья
И сказал: "Мадам иль сударь, не подумайте чего;
Я, устав, вздремнул немного, так простите, ради бога,
Был Ваш стук таким негромким, стук в дверь дома моего,
Что я не был в том уверен". Отпер двери - никого...
Мрак и больше ничего.
И глядел я в изумленьи, полон страхов и сомненья,
Полон дерзостных мечтаний, что не ведал до сих пор;
А ночная тьма молчала, тишь ничто не нарушало,
Только слово прозвучало, это я шепнул: "Ленор?"
И ответило лишь эхо тихим шёпотом: "Ленор!" -
Вот и всё - весь разговор.
Я вернулся в дом устало, хоть душа огнём пылала,
Слышу - вновь стучат и громче, чем стучались до того;
"Ладно" - я сказал - "оставим; это бьёт в окошко ставень,
Глянь-ка, в чём причина, парень, стука странного сего.
Несомненно, что причина стука странного сего -
Ветер, больше ничего".
Я к окну, тревоги полон, открываю - чёрный ворон!
Птица древности священной, чёрный ворон, чёрт возьми!
Он не сделал реверанса, в дом влетев, не колебался,
С видом лорда или леди взгромоздился над дверьми -
Сел на голову Паллады, что висела над дверьми -
Вот и что-нибудь пойми!
Я не мог не подивиться поведенью странной птицы
И, печально улыбнувшись, говорю ему тогда:
"Хоть ты стар, угрюм и чёрен, но уверенности полон,
Как же звать тебя, о ворон, там, где чёрная беда
На брегах холодных ада поселилась навсегда?"
Ворон каркнул: "Никогда!"
Изумило меня крайне, неуклюжее созданье,
Хоть ответ его и глупым показался мне тогда;
Ну, признайтесь, в самом деле - у кого ещё сидели
Гости где-нибудь над дверью - что за, право, ерунда!
Имя странное такое слышал кто-нибудь когда -
Имя "Больше Никогда"?
А пришелец мой безмолвный, как и бюст под ним спокойный,
Каркнув слово, смолк, как будто душу всю вложил туда;
Тьма в глазах его глубоких... я забылся в мыслях горьких
О друзьях моих далёких - улетели навсегда... -
А к утру и он исчезнет, как надежды - без следа -
Ворон каркнул: "Никогда!"
Задрожавши от волненья, я промолвил: "Без сомненья,
Что хозяин птицы этой был несчастный человек;
Птица только повторила безысходные мотивы,
Что печально выводил он, доживая жалкий век -
С угасающей надеждой доживая жалкий век:
"Никогда уже, вовек"."
Хоть душе и было больно, улыбнулся я невольно,
Сел в уютный бархат кресла, подкатив его туда,
Где сидел пришелец странный, изможденный и нежданный,
Гость зловещий, гость незванный -что влекло его сюда?
Что за тайну он скрывает, что сказать хотел, когда
Каркнул "Больше никогда"?
Так сидел в тиши я полной, не общаясь с птицей злобной,
Чьи глаза, как пламень ада, жгли надежды без следа;
И, склонясь на бархат темный, светом лампы озарённый,
С грустью думал, удручённый, об ушедшей навсегда;
Никогда головки нежной не склонит она сюда -
Страшно - больше НИКОГДА!
Мнится: дымом вдруг поплыло от незримого кадила,
Тихо ходят серафимы, словно были тут всегда...
Тут вскричал я в исступленье: "Бог мне дал бальзам забвенья!
Пей же тот бальзам целебный и забудется беда;
Пей, и о Ленор ушедшей ты забудешь навсегда!"
Ворон каркнул: "Никогда!"
Я вскричал: "Пророк иль демон! Птица, дух ли - кто б ты не был,
Послан дьяволом иль бурей занесло тебя сюда,
Облегчи, молю, мученья - есть ли где бальзам забвенья?
Чтобы скорбные виденья позабыл я навсегда -
Может где-то в Галааде, иль в пустыне - не беда!"
Ворон каркнул: "Никогда!"
"О, пророк," - молю я - "демон! Птица, дух ли - кто б ты не был
Небом, богом заклинаю, чей всегда над нами взор -
Далеки сады Эдема, но когда настанет время,
Сброшу ль я печали бремя, встретив там мою Ленор?
Лучезарную, как ангел с нежным именем Ленор?"
"Никогда!" - как приговор.
"Сгинь же демон, птица ночи!" - крикнул я, что было мочи -
"Уходи обратно в бурю, в ночь, где чёрная беда!
Знаков лжи твоей не надо - перья чёрные с Паллады
Унеси к воротам ада, прочь отсюда навсегда!
Вырви чёрный клюв из сердца и исчезни навсегда!"
Ворон каркнул: "Никогда!"
И сидит он, как прикован - над дверями чёрный ворон,
Он на бледный бюст Паллады взгромоздился навсегда;
И глаза его мерцают, словно демон там мечтает.
На пол тень его бросает свет от лампы, иногда;
И из круга этой тени дух мой - вот она, беда -
Не воспрянет никогда!
28/ II - 2010 г. 23. 50.