Как макака с гранатой играя с Бродским,
Не пытаясь Уранию спарить с Клио,
Не пытаясь гравюрой свой юмор плоский
На две тысячи лет отослать игриво.
В точки всех мало мыслимых мне касаний.
Пеплом в точке звезда - в мир теней, взгляд плотский.
Осветит, то что мы нарисуем сами
Чей-то вверх минарет, чей-то выгул скотский.
Где-то шелестом саван пройдет по прошлым
Зеркалам, что исправно, настырно кажут
Нам минувшие дни, что смешались в крошево
Дней грядущих, но те мы забыли кажется.
Увисая макаками вдоль лебедки,
Ожидая то ли Эйхмана, то ли Хоффмана.
Или как его? Этого, Э.Т.Аго, Гофмана.
Что расскажет нам : глянец, лишь щеки селедки.
Но это уже другая опера.
Ее вряд ли покажут - она забракована.