Поутру молебен петухов,
И вечерний тоже, будут сниться.
Я в твоих объятьях, отчий дом.
Я пришла, теперь уже проститься.
Молча, сдержанно и по-мужски,
Как всегда отец со мной прощался,
Не смогу, заплачу от тоски:
Что же сделать, чтобы ты остался
Навсегда родительским крылом,
Их родным присутствием наполнен,
Мне напомнить ласково о том,
Кто я есть и что один не воин.
Босоногим детством (или сном?),
Пробежавшим в юбочке короткой,
Предстаешь поведать обо всем,
Что секретом было для Сороки.
По лицу ладонью проведёшь,
Мягко век опущенных коснёшься,
Что уже утрачено, вернёшь,
Позабытое само вернётся.
Зазвучат живые голоса,
Не разрушив сердца колоколен,
И потом расплачутся глаза,
Просыпаться больно, очень больно...
Минареты острые тоски
Надо мной возвысятся печально.
Очага пустого угольки
Огоньками к месяцу причалят.
Освещать пути мои везде,
Ненадолго радостью наполнить.
Милый сердцу дом, прости, в тебе
Я теперь одна как в поле воин.
(06.2006)