Михаил был учителем музыки.
Он любил учить вообще и всему. Это было не по гордости или превозношению. Просто он был наблюдательным, умел систематизировать знания, выделить главное. По своей природе он был бескорыстен и любил всем делиться безвозмездно. Таким было и учительство его: давать, что имеешь. Благородна эта черта? Несомненно. Присуща она любому человеку? Наверное, в глубине его, да. Но может, тяжёлые грехи в некоторых наследственностях подавили эту от Бога врождённую черту в человеке. Михаил был сиротой и получил советское воспитание в детдоме, где и музыке учили. Сиротство огорчило глубоко его душу. Дети своего сиротства сначала не замечают — по доверию к Богу и Жизни. Только позже, когда всеобщий человеческий грех перекидывается на них, как грипп. И в них тогда зарождается присущий падшему человеку скепсис. Уже в юности начинают развиваться негативные качества, как жадность, похоть, тщеславие, честолюбие, обидчивость, неблагодарность и т.д. Вобщем, эгоизм. Но благодаря своей наблюдательности и умению экстрополировать процессы, т.е. виртуально, в представлении проживать возможные жизненные течения, он видел наперед исход многих жизненных направлений и ситуаций. Так стремясь к славе и получив её в маленькой дозе – его музыкальный класс показали по телевидению —, он заметил, что удовольствие от неё быстро прошло и точила опять какая-то пустота. Глупый решил бы, что это была незначительная слава, а великая принесла бы счастье. Но Михаил знал, что это ловушка, чтоб человек свою жизнь истратил на иллюзию. Как будто что-то где-то скрывалось Настоящее, ему непонятное и недоступное. Благодаря этой экстрополяции ему не нужно было тратить время на достижение химерных целей, как богатство, власть, женщины, дача, машина и т.д., чтоб убедиться в их эфемерности. Он сразу понял, что ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ КОНЕЧНОСТЬ МАТЕРИИ не может принести бесконечного Счастья. Значит всегда будет разочарование. Значит надо искать в БЕСКОНЕЧНОМ Духе. Он открыл для себя то, что уже давно знало человечество в его лучших представителях. Он направил все усилия своей желательной энергии в эту духовную область. И у него открылось ощущение, что скоро ему будет каким-то образом открыта эта тайна бесконечного Духовного Счастья. И она действительно открылась ему. Сам Бог в образе Христа явился ему и позвал его стать Его учеником и следовать Ему. Заражённость грехом, как ложка дёгтя в бочке мёда, готова испортить и отравить всё Доброе. Так и с ним случилось. Открывшуюся Благодать Михаил утопил в грехе и праздности. И Бог оставил его гнить на материальной помойке мира. Горькая потеря отрезвила Михаила, и он, достигнув уже зрелого возраста, перешёл к постоянному покаянию. Т.е. принуждал себя жить по евангельским заповедям и следовать святоотеческой аскезе, которая связана с отказом от удовольствий и ограничением себя во всём. А также просил Бога, открыть ему его греховную и испорченную природу.
Судьба привела его на Запад. Быстро прозрел он своим наблюдательным взглядом всю пустоту и бездуховность западного порядка жизни. Мало того, он проник духом в тайные намерения сатаны, использовать западную псевдо-свободу для установления своего тоталитарного господства на земле. Все институты западной культуры были пронизаны и отравлены этим сатанинским планом. И даже такие, как церкви, призванные открыть человеку путь к Духовному Счастью, были только по внешности таковыми, уже давно и незаметно для себя потерявшими их божественную сущность. Под внешним лаком везде царил мрак, который всё более усиливался. Падение дошло уже до того, что самые мерзкие грехи, как содомия, получили своё официальное оправдание. Под массивным напором дьявола первыми сдались протестанты и уже освящают епископов-содомитов. В Римской католической церкви из-за целибата, который уже с давних пор привлекал к профессии священника гомосексуалистов, где по неофицальным данным их около сорока процентов среди духовенства, пока внешне сопротивляются этой тенденции. Но заражённая безверием, материализмом и грехом — прежде всего среди духовенства — она вряд ли долго устоит, даже на внешнем плане.
(Продолжение следует).