Он был моим братом,
Он был мне родной кровью.
Который за меня бы жизнь бы даже отдал.
Он бегал ребёнком по землям неприятной Латвии.
После в РСФСР он переехал с мамой.
Отец его часто выпивал,
Чем нашу маму вскоре заколебал.
И вот когда ему было пятнадцать развод.
Мама нашла другого, уже моего отца, ну вот:
Мы жили на съёмных квартирах,
Он часто уходил куда-нибудь на ночь,
А потом приходил, он относился к тем
Кто вырос в девяностые, вырос,
Повзрослел и стал взрослым.
В моём возрасте матушка сказала
Живи, как хочешь. Разве тебе всего этого мало?
В девяносто шестом забрали в армию,
Мама думала, что может там ему мозги вправят,
Конечно, это был тяжёлый опыт,
Наложивший след от своего топота.
Зато потом заклятые друзья до гроба.
Он, Юра и ещё Димон.
В девяносто восьмом взял котёнка,
Его назвали Барсиком,
Но долго не прожил он,
Потом позже одноклассник подогнал щенка,
Я помню его, его глаза.
Вместе с братаном смотрели фильмы
На старом видике. Иногда заглядывая в комнату, я видел,
Что он с кем-то спит.
Вместе мы с ним иногда гуляли,
Вместе в NFS играли. Иногда моменты бывали,
Когда я не ценил его присутствия,
И грубил ему, не понимая,
что же через год я его не повстречаю.
Что уже через год на обычном пикнике
Его жизнь будет висеть на волоске.
Нет, это не то, что могут подумать,
Он просто тогда изрядно выпил и утонул.
Я помню, в те страшные дни
Я рыдал в своей комнате взаперти.
Димон сказал что через пару лет пройдёт,
Но нет, оно до сих пор меня грызёт.
Грызёт чувство, что я ему должен,
Что я наложал опять, какой раз уже?
И дрожь пробегает по коже,
При мысли, что не увижу его уже нигде.
Некоторые меня поймут,
Когда теряешь дорогого человека,
Знаешь, бывает, лезет в голову
Всякая ерунда,
Мысли «типа нет больше навсегда».
И становится так страшно тоскливо,
Что можно даже прослезиться. так хочется сильно,
Чтобы полил дождь, и смотреть в окно на птиц.
Влад Виноградов, по кличке «Гарик»,
Тебя в этом городе многие знали.
На твоих похоронах стояли все в печали.
Мама с бабушкой рыдали.
Влад, брателло, ты для меня вечен.
Как Тупак Шакур, я не знаю,
Что ещё сказать о тебе в этой речи.
Скажу лишь «скорбим, помним,
Не забываем».
Я уверен тебя прописали в Рае.