ПОД СЕРЕБРЯНЫМ МОСТОМ
Владимир Струнский
ПОД СЕРЕБРЯНЫМ МОСТОМ
Я трансмутирован огнём
Космической небесной плоти.
Вибрации, что были днём
Иные, нежели у ночи.
Каналы внешнего пути
Прозрачны, но, увы, закрыты.
И только те, что изнутри,
Доступны даже неофитам.
У каждого они свои,
Хоть и не всякий небожитель.
В душе распахнутой огни,
Но нужен каждому учитель.
Пускай, невидима с ним связь,
Но существует в ипостасях.
Божественная знаний вязь
Гораздо грандиозней власти.
Власть чисел выше власти тьмы.
Вибрации души и сердца
Должны совпасть. И сочтены
Дни сатаны в звенящем скерцо.
Адажио звучит во мне,
Как тембр мировых вибраций.
Но пот струится по спине
Потоком светлых эманаций.
Канал открыт, и он – прямой,
И непосредственно от Бога.
Сам Иисус – учитель мой
Несёт Он свет, а не тревогу.
СВОБОДА ВЫБОРА
У уклонистов нет выбора,
Выбор, зато у поэтов.
Музыка та, или эта
Хитами звучала за Выборгом.
Между хитом и шлягером
Бездна в четыре тональности.
Простите меня за банальность, но
Я выбрал Микки Джаггера.
Россия или Америка?
Медведи или бизоны?
Есть территории зоны,
Но кто-то воскликнул: «Эврика».
Ксенофобы нынче расстроены.
Нет убедительных поводов.
Другие устроили проводы
«Ситроенов» и «Ленд-Роверов».
Мезозойская эра, как амфора.
Небо кишит птеродактилями.
Амфибрахии, ямбы и дактили
Пасуют перед метафорой.
Сказано то, что сказано,
Даже, если душа была кроткая.
Жизнь такая короткая.
Кому же мы ею обязаны?
Выбор всегда однозначный:
Кто дьявола выбрал, кто Бога.
Путей не бывает много,
Но звёзды реют на мачтах.
О ФОРМАХ И РАЗМЕРАХ
Верлибры превращаются в верблюдов.
Хореи – экзотическое блюдо.
Но каковы, вы посмотрите, ямбы,
Хотя не им пою я дифирамбы.
Взлетевший к небесам безумный дактиль,
Скажите мне, ну чем не птеродактиль?
Готов сложить я голову на плахе
За самый совершенный амфибрахий.
Анапест выпестовывал я годы,
Лелея и храня, от непогоды.
Гекзаметры, аж со времён Гомера,
Архейская нам сохранила эра.
Размеры ведь не формы для планеты.
Мы сочиняем оды и сонеты,
А также хокку, танки и октавы,
Касыды, рубаи, катрены. главы.
Иные пишут целые романы,
Причём в стихах, и дальше строят планы.
Форм и размеров разных в мире много,
Но мы-то знаем, что стихи от Бога.
ТЫ, СЛОВНО ПТИЦА ФЕНИКС
Шопеновский полёт волос
И винчианская улыбка,
И взгляд умеренно-раскос.
Душа раскрыта, как калитка.
Но это даже не портрет.
Тебя такой я представляю,
Причём, уже немало лет,
Я даты лишь переставляю.
Ушла из жизни ты опять,
Но родилась уже другая.
И пятью пять – не двадцать пять,
А столько, сколько пожелаю.
Ты, как природа, каждый раз
Готова к самовозрожденью.
Душою чистой, как алмаз
Меня ты ближе к Провиденью.
НЕ ПУТАЙ ФИЛОСОФИЮ И ВЕРУ
Христос не назначал профессоров,
А, значит, христианство не доктрина.
Он верующих всех своих сынов
Ещё ни разу в жизни не отринул.
Чтоб мерою страданий уравнять
Весь мир, Он принял образ человечий.
И дал себя Он на кресте распять.
И все грехи людские взял на плечи.
Зачем-то мы пытались превратить
Живого Бога в идола от веры.
Он в каждом сердце продолжает жить,
И разделяет зёрна и плевелы.
На сердце давят мысли и слова,
Но разве чувства скроешь под личиной?
Ведь лицемерье – это лишь игра,
А в сердце настоящая причина.
Потоки слёз в себе не удержать.
Слёз не стесняйся, ежели ты верил.
Христос не идол, это нужно знать.
Он в Царство Божье открывает двери.
И знания не книги нам дают.
Все знания из книг, увы, химеры.
Необходимое от Бога узнают.
Не путай философию и веру.
ТРАТИМ ЖИЗНЬ, НЕ ГЛЯДЯ
Прошу меня простите Бога ради,
Но очень часто многим невдомёк,
Что в молодости тратим жизнь, не глядя,
А в старости цепляемся за срок:
За год, за день, за час или минуту.
Хоть на секунду жизнь хотим продлить.
Но наставленья юности забыты.
Как оказалось, не умеем жить.
Не возносили Господу молитвы.
К здоровью относились своему
Беспечно, не осознавали битву
Мы с сатаной за нравственность свою.
А время жизни покатилось к сроку,
Когда должны за всё держать ответ.
И не готовы, словно ненароком,
Но времени исправить что-то, нет.
ГАРМОНИИ ДОСТИЧЬ СОВСЕМ НЕ ПРОСТО
Гармонии достичь совсем не просто.
Она доходит лишь через абсурд.
Пройдя ступени внутреннего роста.
Вернёшься к чтенью Библии иль сур.
В тех книгах победившее начало,
Объединённых мыслями Творца.
Душа от одиночества устала,
Скитаясь, и скитаньям нет конца.
У душ непокаянных нет покоя.
Жизнь без покоя – суета сует.
В душе нет мира, значит, неустроен
И очень беспокоен человек.
Ему бы утром сотворить молитву
Единственному Богу своему.
Тогда свою закончит каждый битву,
Когда он одолеет сатану.
Но для начала победить соблазны
В самом себе, а также, что извне.
И вот тогда очистишься однажды.
Наступит мир в блуждающей душе.
НЕСОВПАДЕНИЯ
Тебя я увидел в другом измерении.
Не совпадали мы только во времени.
По долготе совпадали мы полностью.
По широте – как в космической полости.
Всё, что случается – в несовпадениях.
Не отражается даже на гениях.
Хоть и совпали мы орбитально,
Ты для меня оказалась брутальной.
Ты изменяешься в каждом мгновении,
Внешне невидимо, лишь настроение.
Но родилась ты чуть позже во времени,
Я же иного, увы, поколения.
Шутки мои для тебя необидные,
Только слова стали вдруг неликвидные.
В общем, с тобою довольно мы разные,
Ну почему бы не стать общим праздником?
Ты для меня, словно мой день рождения,
А в остальном только несовпадения.
Может, в пространстве, а может во времени..
Мы с тобой, словно в другом измерении.
С ВРЕМЕНЕМ ПОРА РАССТАТЬСЯ
С временем пора расстаться,
Если время дураков.
Оголтелые мерзавцы
За собой ведут слепцов
Кто-то верит и не знает.
Кто-то знает, но не всё.
Многие не понимают,
Что даётся и за что?
Верить надо, но лишь в Бога
И менять не стоит вер.
Время призраков убого,
И не лучше, чем химер.
ЧТОБЫ ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЛАСЬ
Познавая бесконечность,
Мир попробуй удивить.
Каждый миг содержит Вечность,
Мир ему принадлежит.
И порой для осознанья
Нужно очень долго жить,
А для остроты познанья,
Мир попробуй полюбить.
У Вселенной нет границы,
У Вселенной нет конца,
Люди так же, как и птицы,
Есть творения Творца.
Не дави дружок на жалость.
Есть понятья жизнь и смерть.
Чтобы жизнь продолжалась.
Кто-то должен умереть.
ИСТИНА ВСЕГДА ОДНА
Ложь ложью называть сумел б не каждый.
Душа должна быть мудрой и отважной.
А правду говорить есть дело чести,
Без подхалимства, хитрости и лести.
У лжи всегда находятся секреты.
У правды никаких секретов нету.
И всё же правду говорить труднее,
Возможны ведь последствия за нею.
И могут быть последствия чреваты.
Не любят правду те, кто виноваты.
Но также невиновные не любят.
Самоуверенность людей так часто губит.
Но мужество в бою не то, что в жизни.
Жизнь преломляет мужество, как в призме.
На семь лучей аж восемь направлений,
Но истинное не найдёт и гений.
У бесконечности свои есть заморочки.
Мы вместо линий видим только точки.
И хоть путей к ней бесконечно много,
Но истина одна, она – у Бога.
МЫ ПОДМЕНЯЛИ ИСТИНУ СУДЬБОЙ
Мы подменяли истину судьбой,
Хотя своей не ведали судьбы.
Как стадо, гонят нас на водопой.
Хозяева своей судьбы не мы.
Смех неспособны отличить от слёз.
Источник тьмы не заменяет свет.
Мы отвечаем даже на вопрос,
Которого ещё в помине нет.
Но знать нам не дано, что впереди,
И даже, что случится через миг.
Вселенской не исполнены любви.
Любой юнец из нас – почти старик.
Жизнь кажется нам прожитою зря,
И даже тем, кто только начал жить.
Известно нам понятие «страна»,
Но не умеем родину любить.
Любовь для нас – абстракция, как всё,
Что недоступно нашему уму.
Мы пьём страданий терпкое вино,
Но выход неизвестен никому.
Мы не способны одолеть тоску,
Беспомощны перед громадой зла.
И потому мы уступаем злу,
Что мало веры у людей в Творца.
ОБИДУ ЛЕГЧЕ СЗАДИ НАНЕСТИ
Обиду легче сзади нанести,
А спереди глаза глядят в упор.
Но, ежели тобой проигран спор,
Остановись или сверни с пути.
И новый путь, полегче, избери.
Не в Рим, а к Богу все ведут пути.
Хотя до Бога нужно дорасти,
Но ношу только по плечу бери.
СМЕРТИ НЕ БОЮСЬ Я
Быть раздавленным, как тля,
Вовсе не боюсь я.
Хрен вам: пуля, нож, петля,
Даже не сопьюсь я
И не лягу я на рельс,
В омут я не брошусь
Я ещё не вышел весь,
Хоть и огорошен.
Жизнь часто бьёт ключом
И довольно больно.
Не убьёте кирпичом.
Смерть искать довольно.
В диалоге сам с собой
Что-нибудь, да значу.
Распрощавшись с головой,
Точно не заплачу.
Смерть меня уже не ждёт,
Захлебнувшись словом.
В страхе не переживёт –
К ней давно готовый.
ДОБРО КОЛЛЕКТИВНЫМ НЕ БЫВАЕТ
В душе, как на планете, катаклизмы.
И всех переживаний не объять.
Уходит что-то ценное из жизни,
Но тонкостей её нам не понять.
Мы снова прозевали эпохальность,
И в этом нам опять не повезло.
Добро бывает индивидуальным,
И только в коллективе зреет зло.
Дар Божий не бывает коллективным.
Дар Божий исключительно с Небес
А в коллективе каждый – инфантильный.
И по команде путает всех бес.
ЗАПОМИНАЮТ ТОЛЬКО РУКИ
Есть функция. Эмир науки
Грядёт, но лишь через века.
Запоминают только руки
И забывает голова.
Сверхчеловеческие знанья
Даёт нам дьявол или Бог.
Наукам этим нет названья,
Есть ощущение тревог.
Душе от знаний тех тревожно.
От них легко сойти с ума,
Но открывается возможность
Творить любые чудеса.
И впереди любой науки
Идёшь, загадками горя.
Запоминают только руки
И забывает голова.
БЕЗУМНЫЕ ТВОРЯТ ЛИТЕРАТУРУ
Бумага стерпит пошлую халтуру,
Но ведь поймёт читатель: кто они.
Безумные творят литературу,
А не чиновник сытый за рубли.
Отшельники, еретики, безумцы
Идеями нас двигают вперёд,
Лишь бунтари, а также вольнодумцы,
Способные расшевелить народ.
Поэзия – не авангард культуры,
Сокрыт научный в ней потенциал.
Поэт – пророк, душа – клавиатура,
Стихи – вообще Божественный Хорал.
В поэзии глубинный смысл заложен.
Поэзия для всех, как будто, но
Слова просты, а тайный смысл сложен.
Понять его, не каждому дано.
Поэзия есть код небесных чисел,
А не прислуга разных там господ.
Поэт, как математик, его смысл –
Не взламывать, а охранять свой код.
Поэт – не маг, не чародей, он вестник
Того, что, может быть, произойдёт.
Всего одна написанная песня
Господне слово каждому несёт.
НА СТЫКЕ
Где стык поэзии и прозы,
Соседствуют шипы и розы.
Не тонут истины в болоте,
Где Дух витает душ и плоти.
А мир духовный многогранный,
Но путь к нему не самозваный.
Путь к Богу часто многотрудный.
И ожидает День нас Судный.
Поэт – король, но лишь без свиты.
Он не нуждается в защите
Земной, а только лишь небесной,
Когда он перед Богом честный.
Экран небес – клавиатура,
В котором всех веков культура.
И до последнего итога
Чудесный Дар, что дан от Бога.
ПОЭТ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ СЧАСТЛИВЫМ
Отгрыз я у жизни полоску.
И, дай Бог, ещё отгрызу.
Писать одномерно и плоско,
Пожалуй, уже не смогу.
Поэзия, словно луч света,
Спасает от внешних тревог.
Но жизнь мне диктует сюжеты,
Слова же диктует мне Бог.
Бесспорно ли слов сочетанье?
Их смысл, пожалуй в другом.
Иное в контексте звучанье,
Когда не разбужен геном.
Событья противоречивы,
А их освещение – стыд.
Поэт быть не может счастливым,
Душа его плачет навзрыд
О судьбах земных и небесных,
Хоть жизнь земная – игра.
Поступок творит он нечестный,
Когда промолчала душа.
ДЛИТСЯ ТВОРЧЕСКАЯ РАДОСТЬ ПОЛСЕКУНДЫ
По словам шагаю каждым утром,
А каков стихов потенциал?
Длится творческая радость полсекунды.
Не успел понять, не осознал.
Кажется, что что-то не успел,
Хоть в начале, хоть в конце уже пути.
Много написал, но всё ж не спел.
Трудно творческую радость обрести.
То ли утром встал не с той ноги,
То ли я в сомненьях преуспел.
Лучшее ещё всё впереди.
Планку поднял высоко, но сбит прицел.
А сомненья жгут огнём в груди.
Творческий растёт потенциал.
Ощущенье трудно обрести,
Что уже возможное поднял.
Осознать неведомое трудно,
Да и кто бы это осознал?
Длится творческая радость полсекунды,
Но каков стихов потенциал.
ДУХОВНАЯ ДАНА МНЕ ВЕРТИКАЛЬ
Духовная дана мне вертикаль,
Как некое Всевышнего заданье.
Не тяга это к тайнам Мирозданья,
А сплав, в котором золото и сталь
Сияют. Но ведь можно поломать
Себя, и врядли спрячешься под зонтом.
Порезавшись о бритву горизонта,
Легко Дар Божий можно потерять.
По вертикали лезу я в верха,
К Всевышнему наврядли, но поближе.
Я сверху Землю всю, буквально, вижу.
За влажные цепляюсь облака.
Подумалось: а нужно ль это мне?
И стал в сомненьях всё же вниз спускаться.
Хотя в пути не нужно сомневаться,
Но стало зябко телу и душе.
Я вертикаль осваивал душой,
Но приходилось мыкаться и телу.
Я познавал небесные пределы,
Зато взамен я потерял покой.
Мне открывались тайны бытия,
К которым никогда я не стремился.
Но если уж в пределах очутился
То, что могу поделать с этим я?
Я Мирозданье принимал таким,
Каким Господь его являет миру.
Явился в мир я голым, но не сирым,
А вертикаль – небес Духовный дым.
БЕЗГРЕШНЫХ НЕ ВСТРЕЧАЛ Я НИКОГДА
Хватает подлецов дураков.
И каждый остаётся безутешен.
Не осуждаю я ничьих грехов.
Поскольку сам я тоже не безгрешен.
Соблазнов очень трудно избежать,
Тем более не все равновелики.
На некоторых дьявола печать,
Иные с добродетелью на стыке.
Такие очень трудно отличить.
И демон внешне с ангелами схожий.
И вроде, как Господь, он говорит,
Но хитрость можно выявить по роже.
Когда проделка удалась, в глазах
Его от удовольствий скачут черти.
Перекрестись, и он почует страх,
Похожий так на дуновенье смерти.
Безгрешных не6 встречал я никогда.
Встречались, кто прикинулись святыми.
Не осуждай ни в мыслях, ни в словах,
Чтоб также самому не быть судимым.
У КАЖДОГО СВОЯ ГОЛГОФА.
Не познаваем в полной мере
Так называемый народ.
Не только Моцарт, но Сальери
В душе у каждого живёт
То в сапогах, то на пуантах,
То в тишине, то грохоча,
Порезавшись о грань таланта,
Проходит жизнь, хохоча.
Когда же не хохочет – плачет
О несвершениях своих.
Но всё случается иначе,
Когда кому-то смог простить
Все нанесённые обиды,
А также происки врагов.
И все грехи, а также вины
Простятся тем, кто был готов
Обидчику не вылить кофе
В лицо, не разомкнуть уста.
У каждого своя Голгофа,
Как у распятого Христа,
Что всех омыл своею кровью,
И всех своих врагов простил.
Должны мы отнестись с любовью,
И всех любить, как он любил.
КОГДА МЫ ПОМОГАЕМ БОГУ
Не может изменить судьбу
Тот, кто желает слишком много.
Лишь побеждая сатану,
Становимся мы ближе к Богу.
Но поле битвы – человек.
В крови от напряженья плазма
Вскипает. Тьму пронзает свет.
И в этом свете – Божья правда.
Насколько праведна стезя
Узнает, безусловно, каждый.
Когда мы победим себя,
То значит, победим соблазны.
Грехи утянут нас ко дну,
А добродетель возвышает.
Бог побеждает сатану,
Когда ему мы помогаем.
ДИАЛОГ СО ВРЕМЕНЕМ
Разминулся в веках с поколением,
Но на звёздном мосту не стою.
Хоть веду диалог я со временем.
Больше слушаю, чем говорю.
Хронос выдал в века подорожную,
Словно высек он звёзды кнутом.
Эпохальность не чувствую кожею,
Ощущаю я время нутром.
Бесконечность, как фазу начальную,
Я сумел бы легко одолеть.
Только радость выходит печальная.
Жизнь сменяет циклически смерть.
Жизнь мне кажется диагональною.
Небо – бархат, а звёзды – эмаль.
Выбираю не жизнь вертикальную,
А духовную лишь вертикаль.
Сущность Космоса неодолимая.
Время может вперёд и назад.
Сеггустивное поле – незримое,
Но лептоны, как звёзды горят.
ОСТАНОВИСЬ МГНОВЕНИЕ
Я красоту ввожу в стихотворенье,
Как полководец в битву вводит рать.
Хотелось мне остановить мгновенье,
Но прежде не мешало бы поймать.
Мгновенье даже в статике прекрасно.
Сей факт давно известен для меня.
Поймать его пытался я напрасно.
Оно, как искра звёздного огня.
И всё же я надеялся и верил,
Хоть и не стал на случай уповать.
Глаза держал раскрытыми, как двери,
В надежде то мгновение поймать.
Я взгляд свой перестраивал рядами,
Менял горизонталь на вертикаль.
И всё же откровенно, между нами,
Ни одного мгновенья не поймал.
Случались фотокадры, как мгновенья,
И я запечатлел обрывки фраз.
Но даже красота стихотворенья
Всего лишь отшлифованный алмаз.
Прекрасное встречается не часто.
Лишь, что познали, будем мы любить.
Остановись мгновенье, ты прекрасно.
Но только как его остановить?
В ЭПОХАХ НУЖНЫ ПЕРЕРЫВЫ
Повсюду сплошные интриги.
Закон Мирозданья суров.
Метафоры, звёзды и книги –
Молекулы внешних миров.
История знала провалы
Периодов, эр и эпох.
Вселенная тоже устала,
И Космос от звуков оглох.
Сверхновых случаются взрывы,
Болидов горящих не счесть.
В эпохах нужны перерывы,
Чтоб каждую душу учесть.
Не все попадали на небо,
Свергаются многие в ад.
Но души Бориса и Глеба
На небе всех видеть хотят.
Не всё, к сожаленью, прозрачно.
Потёмки – чужая душа.
Загробный мир тусклый и мрачный.
В нём грешников души шуршат.
Всё светлое только на небе,
Но как обрести Небеса?
Не думаёте только о хлебе.
Молитесь во имя Отца
Небесного, а не земного.
Закон Мирозданья суров.
Вначале возникло лишь Слово.
И множество после миров.
РАВНЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ
В поэзии нет Абсолюта,
Поскольку лишь Бог – Абсолют.
Хоть час составляют минуты,
Секунды быстрее бегут.
Нет в Космосе верха и низа,
Все звёзды, по сути, равны.
Стихи – не явленье каприза,
Иначе они не годны.
Не нужно быть первым поэтом.
Важнее последним не быть.
Поэзия – зарево света.
Нам души бы светом омыть.
Соперничество – в природе,
Но лишь у животных самцов.
А люди – подобие Бога,
Который Творец из творцов.
Единое мира начало –
Поэты из разных эпох.
Единого нету причала.
Единый для всех только Бог.
НЕ СТАНЕТ НЕВОЗМОЖНОЕ ВОЗМОЖНЫМ
Как «нечто» мы воспринимаем чувства,
Когда не мы влюбляемся, а в нас.
На грани между бытом и искусством,
Порезавшись о горизонт сейчас.
Пусть даже чувство не совсем дозрело,
Но ощущенья, словно звездопад.
Мы достигаем высшего предела,
Затем у нас апатия и спад.
Не станет невозможное возможным.
О чём мечтал, придётся позабыть.
Придёт на смену риску осторожность,
А страх сильней потребности любить.
Быть слишком откровенно-эпохальным
.Не трудно, но «срывает тормоза
Блеснёт любовь улыбкою прощальной
И тут же всё испортит заглаза
.СТАРЕЕМ
Жизнь срывает резьбу на крутом вираже.
И всё реже нас к женщинам клонит.
Нет азарта, чтоб их добиваться уже,
Хотя взгляды ещё беспокоят.
Мы скрываем тщеславье своё от себя.
Комплиментами сыплем с руки.
Выпускаем синиц, чтоб поймать журавля.
Остаются лишь слёзы в горсти.
Но судьбу не обманешь, её изменить
Мы пытаемся, но безуспешно.
До упора натянута тонкая нить,
А грешим только в мыслях неспешно.
Взгляды женщин по нам равнодушно скользят,
Да и в наших уже нет азарта.
Но глаза, как и прежде уже не горят.
Просто мы постарели, ребята.
ПОД МУЗЫКУ ШОПЕНА
Стоял рояль бесхозный,
А стало быть ничей.
И звуки, как стрекозы,
Сходили в мир теней.
Звучат не фуги Баха,
А, кажется, Шопен.
Расстёгнута рубаха,
Но уши есть у стен.
И дама за роялем.
Её вердикт суров:
Коль музыка вначале,
То можно и без слов.
Слова асоциальны.
Звук к делу не пришьёшь.
Сегодня – эпохально,
А завтра всех пошлёшь.
Рояль всенепременно
В душе погасит зло.
И в шаге от Шопена
Распахнуто окно.
Мы звукам знаем цену,
Что мчатся в небеса.
Жужжит и бьётся в стену
Случайная оса.
А в мире всё случайно:
И звуки и слова.
Рояль необычайный.
В нём музыки едва.
Но проникает в душу
Не Моцарт и не Бах.
Шопен всю мощь обрушил,
Не передать в словах.
КАК И ПРЕЖДЕ
Квадратная гармония икса
Пересекла абсциссу в Камасутре.
И место всех пересечений – утро.
А время близ созвездия Тельца.
У квадратуры круга свой предел.
Альфа Центавра где-то в Гималаях.
Сместился лик Святого Николая,
Уже видоискатель ищет цель.
Буквально: через лазеры квазаров,
Космическая пыль, как полотно.
А небо то же, что и при хазарах.
Почти не изменилось ничего.
Всё та же теорема Пифагора,
Всё та же Ариадны вьётся нить.
И лишь немного постарели горы.
Но время, как и прежде, не избыть.
СПИРАЛЬ СУДЬБЫ
Уложены все мысли в параллели.
И лишь одна уходит в вертикаль.
Мы свой покой, как дитятко, лелеем,
А сердце всё равно стремится вдаль.
Туда, где неизвестные пределы,
И, где вокруг почти что пустота.
И кажется неощутимым тело,
Поскольку основное в нас душа.
Пусть небеса, как траурная лента,
И еле-еле серебрится даль.
Необходимо изменить акценты,
Хотя судьба закручена в спираль.
ИНТЕГРИРОВАННЫЙ МОДУЛЬ
Под интегралом зарождался атом.
Самозабвенно модули гудят.
Вибрировал какой-то модулятор
Из серии «ЗЕТ-350»
Само собою всё по балансиру
Случилось дальше в такте несвобод.
И я вещал неведомое миру,
И багровел закатный небосвод.
А за окном бугрилась океана
Не мышцы, а стальная колыбель.
Все ощущенья были очень странны,
Но почему-то удалялась цель.
Ещё не сформулирован был тезис,
Задачи не поставлены ещё.
Но всё-таки уже скончался Элвис
И не происходило ничего.
Мне навалилась тяжесть вдруг на плечи.
И ощутил я бремя бытия.
Совсем не правда, будто время лечит,
Оно ведь искалечило меня.
Мутируют явления природы.
Что происходит – всё наоборот.
Шёл летом снег, а тёплая погода
Была зимой, и оборвался год.
И начался другой, но с середины.
И год Змеи объявлен, как Быка.
Неужто власть мы отдали кретинам?
Тогда мы таковы, наверняка.
Во мне созрел виток солнцеворота:
Весна – на осень, север – на восток.
И весь запас креплённого «Мерлота»
Готов отдать я за воды глоток.
ЗА СТЕКЛОМ
Весь мир отлит, как будто из стекла
И озеро, и близлежащий лес,
И куполом хрустальным небеса
Покрыли безвозмездно всё окрест.
И кажется расплавленная синь
Безмолвною сплошною бирюзой.
Прожилкой в хрустале аквамарин,
И впопыхах Архей, как Мезозой.
А в небе винтокрылый гул стрекоз,
И пахнет то озоном, то дождём.
И тремоло звучит со скерцо врозь,
А в унисон, лишь запах диких роз.
Интим дождя, как рандеву небес.
Как таинство природы, трубный зов.
Аквамарин не подавляет стресс,
Зато хрусталь рождает ахиллес.
Незащищённость кажется во всём,
А неуверенность рождает страх.
И то, что на земле сегодня ждём,
Воздастся, может быть, на небесах.
СУДЬБОЮ СНОВА ВЗЯТ НА АБОРДАЖ
Судьбою снова взят на абордаж,
Но покориться ей я не готов.
Как говорится: «Мой не тот метраж»,
Хотя я и не потрясал основ.
Я крайним не был даже на краю,
Хотя у края бездны каждый миг.
Мечтаю оказаться я в раю,
Поскольку жизни ад уже постиг.
Бескрайность в бесконечности нашёл,
А Вечность предстоит ещё найти.
Не знаю я, где будет хорошо,
Поскольку не достиг конца пути.
Небесные тела со всех сторон,
Но ежели задуматься всерьёз:
Мицелий отличаю я от крон,
А камни неба от осколков звёзд.
ДРОБЬ СЧАСТЬЯ СВЕДЕНА К НУЛЮ
Не говори в сердцах: «Люблю»,
Готовность, выражая к акту.
Дробь счастья сведена к нулю,
А дробь возможности – к контакту.
И бьются врядли в унисон
Сердца, скорее уж посуда.
Я поспешил увидеть сон.
Вы все – туда, а я – оттуда.
Изгнанник сердца не найдёт
Иного из пристанищ плоти.
А душу, раненную влёт
Наврядли сами вы найдёте.
Несоответствие имён,
И есть топонимы удачи.
Немножко любим, что-то ждём,
А как хотелось, чтоб иначе.
Пусть не совсем наоборот,
Мир наш и так наоборотен.
Но, чтоб отсутствие свобод
Не кончилось на эшафоте.
ГЕОМЕТРИЯ ЖЕЛАНИЙ
На синусоиде желанья
В пересеченьях откровений
Достигли пика осознанья
Без эстетических сравнений.
Я вверх взмывал по ординате
И падал на абсциссу снова.
Менялись лишь координаты,
Рождались звуки, но не слово.
Рождался органоид счастья,
А, может, был момент иллюзий.
Пик наслаждений не был страстью,
Но страсть похожа на Везувий.
И извергались, словно лава,
Нечеловеческие стоны.
А кто-то почерком корявым
Из звуков извлекает слово.
СОБРАТУ ПО ПЕРУ
Мы с тобою лёгкие планеты.
Мы стихами дышим наяву.
Если мы, пронизанные светом,
Значит, мы у многих на виду.
Ширь Земли и гладь небес безмерны
Лично я: за время без границ.
Под пологом одинокой скверны
Средь личин не обнаружить лиц.
В мире полулжи и полумасок
Полуправду тоже не найдёшь.
Даже среди добрых старых сказок,
Как намёк, но существует ложь.
Может сожалений жизнь не стоит.
Может быть, не стоит только лгать.
Но у нас призвание другое:
Не судить людей, а просвещать.
Я ОТСТЕГНУЛСЯ ОТ ЗЕМЛИ
Я отстегнулся от Земли
Самостоятельной планетой.
Я был подобием звезды,
Совсем не излучавшей света.
Но я не выпал из орбит,
Привязан к Солнечной системе,
Хотя и не устроен быт,
Вращался вместе я со всеми.
Сквозь апогей и перигей
И от надира до зенита,
Я был вращателем идей
И межпланетным неофитом.
В первопрестольном бытие
Вращатель собственного тела,
Я молча постигал извне
Одушевлённые пределы.
А также смысл бытия
Межгалактических конфессий.
Я был поэтом для себя
Почти бессмысленных профессий.
Кем был, кем стал – понять не смог.
От размышлений тень устала.
Мне рано подводить итог
Всем во Вселенной пьедесталам.
Я выбрал для себя один,
Как мне казалось, подходящий.
Я был и раб, и господин,
Но не был тварью я дрожащей.
Я планетарно занесён
В реестр Солнечной системы.
И во все звёзды я влюблён,
Хоть ознакомлен я со всеми.
НОЧЬ ШУРШАЛА БЕЗМНЫМИ КАПЛЯМИ
Ночь шуршала безумными каплями.
Дождь гудел, погружаясь во тьму.
Капли синие в озеро падали,
Нарушая вокруг тишину.
Золотисто-молочною змейкой
Чертит молния звёздный зигзаг,
И по небу по узкоколейке
Мчится поезд небесных атак.
Небо в сполохах, словно разорвано
На встревоженные лоскуты.
Гром, как молот оценщика: «Продано»
Только, жаль, покупатель не ты.
К СЕСИЛИИ
Теряю цифроощущение,
И пахну, как гелиотроп.
В молекулярных измерениях
Сам для себя я изотоп.
Душа моя неизлечимая
В непериодике пространств.
И всё же разложу незримо я
Межгалактический пасьянс.
Мне выпадет дорога дальняя,
Не выпадет казённый дом.
Чью туфельку найду хрустальную
Среди нефритовых колонн?
Не очумел я от двухмерности,
Хотя к объёмности стремлюсь.
Творятся буферные мерзости.
Как муха о стекло я бьюсь.
Напрасны все мои усилия,
Напрасен будущий объём.
Ты по геральдике – Сесилия,
И я тобою покорён.
Но опасаюсь я двухмерности.
В двухмерности затерян след.
Твоё дыханье на поверхности.
Но ведь всего лишь ты портрет.
Нет эндокринного анализа.
Не светишься ты изнутри.
В твоих глазах застыло зарево
Лишь нарисованной любви.
А КУДА МНЕ БЕЖАТЬ?
Всё вокруг – приговор,
И отнюдь не судьбы.
Пробираюсь, как вор
По задворкам судьбы.
Я скандирую вслух,
Как колёса, стихи.
Мой слабеющий дух
Душу рвёт на куски
Перевёрнут вверх дном
Мир, в котором душа.
Как Ньютона бином,
Разложили меня.
Пусть изогнута бровь,
Как крутой интеграл.
Из души льётся кровь.
Не нашёл, что искал.
Цифры, цифры кругом.
Мир бездушен и туп.
Голос с неба, как гром:
«За тобою придут»
Не сказали, когда.
Я ещё не готов.
Но за мною толпа
Разъярённых голов.
А куда мне бежать,
Когда жизнь пуста?
Ведь желают распять,
Как когда-то Христа.
МИР НА МЕНЯ ГЛЯДИТ В ПРИЦЕЛ
Меня мир видит сквозь прицел
Оптической винтовки.
Очухаться я не успел,
Судьба – наизготовку.
За речью не услышать слов.
И всё же мне не верьте:
«Пока ещё я не готов
К моей внезапной смерти».
Хоть в жизни много испытал
Душевных мук и боли,
Не всё я, что хотел, сказал
О собственной юдоли.
Не всё, что свыше, я донёс,
Хоть всё есть на Скрижалях.
И не ответил на вопрос
Я о людских печалях.
Не разъяснять, но просвещать
Передо мной задача.
Когда-то ж надо начинать
Ловить за хвост удачу.
Очухаться я не успел,
Судьба – наизготовку.
Мир на меня глядит в прицел
Оптической винтовки.
МЫ СКЛОННЫ К ОШИБКАМ
Сталь ржавеет. Древний Бог
Создал, склонного к ошибкам
Человека. От тревог,
Защищённого не шибко.
В мире истина одна,
В остальном – предположенья.
Но сошедшему с ума,
Я не сделал предложенья.
В чувствах нужен интервал,
Даже, если нет охоты.
Подогнать под интеграл
Существующие квоты
Я не мог и не хотел.
Быть старался бескорыстным,
Но постичь я не сумел
Интегрирующих истин.
Математика в чести
У различных экономик.
Каждый должен подрасти,
Даже, если он не гномик.
Нас не радует итог:
Что-то с разумом не шибко.
Потому что древний Бог
Создал склонного к ошибкам.
КОСМИЧЕСКИЙ ГОСТЬ (шуточно-космическое стихотворение о, якобы, пришельце)
Я шаги услышал в переулке.
И разверзлась бездна надо мной.
Трансокеанические булки
Мазал я космической икрой.
В двери стук настойчивый и странный.
Посмотрел в глазок и обомлел.
Я услышал голос «иностранный»:
« Открывай, покуда ещё цел».
Всё внутри меня похолодело.
«Гостю» я подобному не рад.
Непослушным стало моё тело.
Это был космический пират.
Неземной мне сковывает душу
Страх, и пот холодный по спине.
Неужели перед «гостем» струшу?
Мы ж не у него, а на Земле.
Распахнул я дверь свою внезапно
И пират космический упал.
Мне предположить невероятно,
Что размером был пришелец мал.
Ростом с восьмилетнего ребёнка.
Даже, если он акселерат.
Голос у него довольно тонкий.
«Заходи, космический мой «брат».
Мы с тобой по разуму ведь , братья.
Ты откуда, маленький такой?
Одного вот не могу понять я:
«Хочешь познакомиться со мной?»
«Ну, давай, дружище, за знакомство»,
Ему налил полный я стакан.
Не был я исполнен вероломства,
Вместе с ним я пил по сути сам.
Он и так был чуточку зелёным,
Но ещё сильней позеленел.
«Закуси», – и налил ему снова.
Он не понял, что он пил и ел.
А потом его заколотило.
Он на пол, бесчувственный, упал.
Странная, неведомая сила
Превратила «гостя» в «минерал».
Он лежать остался «малахитом».
Я потрогал каменный кусок.
Два стакана – лучшая защита.
Догадаться сразу я не мог.
Я себе накапал полстакана,
За его я выпил упокой.
Я храню тот камень, как ни странно
На душе космический покой.
Мне никто не верит в переулке,
Что могло случиться так со мной.
Транса океанические булки
Мазал я космической икрой.
МНЕ ВЫПАЛА СТЕЗЯ ЗЕМНАЯ
Сквозь стёкла, на меня туманно,
Глядела тусклая звезда.
Она подмигивала странно,
А я подумал:»Никогда
Не встретимся мы во Вселенной»
Не нужно это ей и мне.
Хоть оба с ней мы равноценны,
Но разница у нас в судьбе.
Мне выпала стезя земная,
Ей – галактический резон.
Но я душою ощущаю:
В неё, как в женщину, влюблён.
НЕ РАЗЛИЧИТЬ, ГДЕ ПРАВДА, А ГДЕ ЛОЖЬ
По телу от сомнений бродит дрожь.
Сомнения в душе, как капля яда.
Прикормленная правда – та же ложь.
Прирученная ложь – почти что правда.
Бывает спутать их, порой, легко,
Ведь в правду всё равно, никто не верит.
А ложь правдоподобна, далеко
Она пойдёт, не стукнув даже дверью.
Лжи убедительной поверят все,
Хотя вполне возможны исключенья.
Но правду говоря: на вашу «Же»
Находятся, порою, приключенья.
В ВИРТУАЛЬНОМ АСТРАЛЕ
Осколок солнца резко «бьёт» в глаза,
Хотя они ещё полузакрыты.
Упасть на дно иль всплыть наверх? Вода
Повсюду, ей по горло сытый.
И пелена: туман иль муть со дна?
Но проплывают солнечные рыбы.
Что это? Сон иль я сошёл с ума?
Одно из двух, или в мозгах коррида
Не умирая, исчезает день,
Но ночь пока ещё не наступила.
Мелькнула виртуально чья-то тень,
И вверх меня куда-то потащила.
От колебаний в моём теле дрожь.
И каждый миг мной должен быть озвучен.
Но застревает в горле крик: «Не трожь.
Видениями я и так измучен».
И солнца шар всплывает предо мной,
Огромный, во всё небо, цвета крови.
Так вроде ночь. Неясно, что со мной.
Наверно всё же что-то со здоровьем.
Выныриваю прямо в облака.
Парю. Обсох. И солнце подо мною.
Что это было? Знать наверняка.
Мне не дано ни собственной судьбою.
Ни Господом, ни дьяволом, никем.
Но я не сплю, я только ощущаю
Физическую боль мыслепатем,
И мысли в голове перебираю.
МЕТАФИЗИЧЕН МИР МЕТЕРИАЛЬНЫЙ
Я не постиг далёкие пределы,
Поскольку они очень далеко.
Но есть кривая видимого тела,
Но также есть и формула его.
Мир состоит не только из молекул.
Молекулярен не духовный мир.
Но ангел, вестник Бога и оракул
Несёт благую весть в живой эфир.
Зато постиг я космос иммортелей.
Душа живая в каменном цветке.
Единство содержания и цели
Понятнее, чем магнетизм мне.
Тем более его содержит клумба
Любая, источая аромат.
Америку не знали до Колумба.
Открытия рекламою пестрят.
Природу мы опошлили до кича.
Искусство превращается в бутик.
Толпа любую душу обезличит,
Но прежде свою выгоду сравнит.
Ещё нет осознаний инфернальных,
Но осознать, ещё не значит быть.
Метафизичен мир материальный,
Но душу в него надобно вложить.
Я ТИКАЮ, СЛОВНО НА СТЕНКЕ ЧАСЫ
Я тикаю, словно на стенке часы.
Но стрелки во мне тяжелее, чем гири
За время цепляются стрелок усы.
И время во мне тяжелей, чем вериги .
И с каждым мгновением всё тяжелей,
И, словно гантели, ложатся минуты.
А тяжесть грехов, как и тяжесть церквей
На мне, словно главный запрет Абсолюта
Во гневе Бог страшен, но всё ж справедлив.
Насколько ко мне же судьба благосклонна
Ведь и в невезенье прилив и отлив.
Смогу ли я стать в промежутках счастливым?
Хотя б на мгновенье себя осознать,
Я тикаю, к смерти себя приближая.
А как бы хотелось мне всё же узнать,
Когда мне ворота откроются рая?
А, может быть, рая я не заслужил,
А ада я и на Земле нахлебался.
Всю жизнь я тикал, но всё же не жил.
Неужто во времени прошлом остался?
Я – КРИСТАЛЛ, РАСТВОРЁННЫЙ В ПРОСТРАНСТВЕ
Я – кристалл, растворённый в пространстве.
Таю, словно снежинка во мгле.
Жизнь прожита мной в окаянстве.
Вся Вселенная в жидком огне.
Трёхразрядные сполохи молний
Бороздят Мировой Океан.
Космос многое всё ещё помнит,
Не один растворён в нём талант.
Проносились со свистом болиды,
Рассекая безмолвную тьму.
Саранча превращалась в акриды
И сгорала в такую жару.
Небо – градусов в несколько сотен
Непрестанно меняло свой цвет.
Воздух был недостаточно плотен
Для хвостатых, рогатых комет.
Осторожность бы не помешала.
Мы б планету свою сберегли.
Каждый раз начиналось сначала
Зарождение нашей Земли.
Но когда-нибудь будет последним
Для Земли и Галактики всей.
Предсказателей слушал я бредни.
А пророки – то есть на Земле?
ТОЛЬКО ГОСТЬ Я НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ
Мысли гаснут, как в небе Луна.
Прыгнуть вниз, а потом тишина.
Больше пахнуть не будут цветы.
Не увидеть мне больше звезды.
Жизни глупой прервётся полёт.
Прав не этот, хотя и не тот.
Правый – третий, который молчал.
Продолжение жизни – причал
Берег примет меня, но другой.
Моё счастье прошло стороной.
Может, не было просто его?
Обознался я лишь, вот и всё.
Только гость я на этой Земле.
И не лучше, наверно, чем все.
Хотя, может, не хуже других.
Изменений в судьбе никаких.
Потерял я надежду свою.
Отвратительно жить ни к чему.
Прыгну вниз, а вокруг тишина.
Мысли гаснут, как в небе луна.
КОВАРНЕЕ СЛОВА, ЧЕМ АЛКОГОЛЬ
Мохнатые, но мягкие слова
Обидами проходят сквозь меня.
В них стержня нет и сердцевины нет,
Поэтому они меняют цвет.
Цветные, как непризнанные сны,
В сердцах тобою произнесены.
Обидные, но мягкие слова,
В них смысла нет, одна лишь ерунда.
Но эта ерунда приносит боль.
Коварнее слова, чем алкоголь.
На первый взгляд, как будто ничего,
Но сколько зла таит в себе вино.
Конечно, если говорить всерьёз
Зависит от употребленья доз.
Но тайный смысл, как и явный скрыт
В словах, в которых множество обид.
МЕЖРАЗМЕРНЫЕ СТРАСТИ
Умолкли гекзаметры. Хищные дактили
Рты разевают, ну как птеродактили.
И, словно монстры, но только Архея
Щерятся ямбы рядом хореи.
Глаз не смыкают ночами анапесты,
В них ощущается мужество каперства.
Тайно, почти настоящая мафия,
Действуют флексии от амфибрахия.
Громкоголосо, как хищные тигры,
Рифмы сжирают лихие верлибры.
Клеит размеры поэт гуммиарабиком.
Нет у него ощущения праздника.
Разве измеришь ты что-то размерами?
Всё измеряется истинной верою.
Горький размер не подсластите сахаром.
Всё ж, чем размера важнее метафоры.
ПРЕЛЮДИЯ К ОДИНОЧЕСТВУ
Настроенье ниже плинтуса сегодня.
Жизнь согнула, что не разогнуть.
Жизнь отвратительная сводня.
Ну, сведи меня, хоть с кем-нибудь.
Одиночество полосонёт по горлу,
Окровавит бронхи и плевру.
Одному быть, хоть и не позорно,
Только я считаю ни к чему.
«Каждой твари быть должно по паре», -
Так не я, а Бог определил.
Одинокие живут в кошмаре,
И его перетерпеть нет сил.
В организме происходит перестройка
Противостоять я её не мог.
Настроенье ниже плинтуса сегодня.
Я уже неделю одинок.
В ЛЮБОМ ИЗ НАС СОКРЫТЫЙ ГЕНИЙ
Сколько людей есть, столько мнений.
Философ каждый, но не Кант.
В любом из нас сокрытый гений,
Но проявляем лишь талант.
И, к сожаленью, единицы
Способны это осознать.
И многим недотёпам мнится,
Что их коснулась благодать.
Что обладают Даром Божьим.
Талант не каждому Бог даст.
У многих на душе тревожно,
У тех, кто был калиф на час.
МЫ
Начало вычислимой кривизны
Ещё неистребимого потока –
Могучая струя чужой страны,
Но нервы, словно провода под током.
И в воздухе чужие каблуки
Мелькали у меня перед глазами.
Мы – волны галактической реки,
Мы – капли в безвоздушном океане
И сердце бьётся, как огромный шар
Во мне синхронно и тороидально.
Во мне пустыни возникает жар,
И вверх стремится он пирамидально.
Наполнен я бессмертием небес.
Меня уносит вихрь инфернальный.
Ведь человек есть чудо из чудес,
Творением, что стало эпохальным.
Я – это мы, мы – это тоже я,
Один из тех, кто признаёт ошибки.
Вселенная – великая семья,
Достойная космической улыбки.
Я видел кровь на белых облаках,
Как символ боли мирового клана.
У триединства Божеский размах
В утробе Мирового океана.
Я РАСТВОРИЛСЯ В БЕСКОНЕЧНО МАЛОМ
Я растворился в в бесконечно малом.
Я точкой стал или её лучом.
Мне городские кажутся кварталы
Вселенной всей и где-то в ней мой дом.
Я ухожу в глухое подпространство
На грани фола, только где та грань?
Весь мир давно стремится к окаянству,
А я стремлюсь в неведомою даль.
Сквозь потолок просвечивает небо,
На нём сияют бриллианты звёзд.
Мы живы не единым только хлебом,
Живём мы дивидендами от слёз.
А это: муки, боль переживанья,
Причём, не только за себя самих.
И никакого нет в груди желанья,
Лишь помолиться хочется за них.
И за себя, за собственную душу,
Чтоб плоть мою не ставить на «правёж»
Осколки света на меня обрушил
В душе моей метеоритный дождь.
БЛЕКЛАЯ СЕРОСТЬ
Немое бетонное небо,
Сквозь камень сочится вода.
Давно я здесь, кажется, не был:
Всё серо и даже звезда.
И серое небо акульим
Всплывает большим плавником.
И жалится дождь, как из ульев
Рой пчёл, обозлённый, тишком.
Глаза распахнулись, как окна
Меж копьями серых ресниц.
И рвутся живые волокна
Взметнувшихся серых зарниц.
Остынь, Что быть может свободы
Дороже? Но плавится звук.
И серую пыльную кожу
Лохматит пятнистый паук.
Я был здесь давно, По понятьям,
Не менее века назад.
Сжимают, как кольца объятья,
Все те, кто пришельцам не рад.
Что делать? Мы все здесь пришельцы,
Хоть и родились на Земле.
Тщедушное серое сердце
Угаснет в сереющей мгле.
У МЕХАНИЗМОВ НЕТ ФАНТАЗИИ
У механизмов нет фантазии.
Воображенья тоже нет.
Они живут без эвтаназии,
И потому их краток век
Слой краски – вот и вся их мантия,
Ну, в крайности, защитный лак.
Нет срока жизни, есть гарантия,
И всякий механизм – дурак.
Случаются машины «умные»,
Но это, право до поры.
Ведь даже самые «гламурные»
Воображеньем рождены.
Простым и скромным, человеческим.
Всего мерило – человек.
Хотя и существует в Вечности,
Господь над нами имярек.
Имён у Господа есть множество,
И Он над всеми господин.
Меж уравнением и тождеством
Бог человека и машин.
ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ – ЕРУНДА
Ушла с ликующим лицом,
И в сердце унесла проклятье.
Забыла, видимо, о том,
Что все мы перед Богом братья,
Поскольку дети мы Его.
И на Земле, и во Вселенной.
Тела не значат ничего,
Поскольку они всё же бренны.
Важней нетленная душа,
Вернее, наши с вами души.
И «Я» не стоит ни гроша,
Коль небо на него обрушить.
Другое дело «Мы», когда
Находимся под властью Божьей.
Всё остальное – ерунда,
Уже поскольку несерьёзно.
МНЕ БЛИЖЕ ДИКАЯ ПРИРОДА
Геометрическим красотам
Предпочитаю первозданный
Природный хаос бытия
Дома, похожие на соты,
Не очень для меня желанны,
Они совсем не для меня.
Мне ближе дикая природа,
Чем разделённые кварталы
И чистых улиц номера.
Неуправляемой погоды
Предпочитаю я анналы,
Когда и холод, и жара
Мне предпочтительней момента,
Когда почти неразличимы
Леса, деревни, города.
Неотличима тьма от света
А радостной природы силы
Рождает Хаос из себя.
Я обожаю дождь колючий,
И ветер, дующий в лицо.
Мне неуютно, но я рад.
И солнца луч, порвавший тучи
Себя вдруг ощутил бойцом.
И он мне во Вселенной брат.
НА МОСТУ
Мост подставляет собственную спину.
И попираю я его хребет.
Себя я ощущаю господином,
Хотя б над ним, но над другими нет.
Склонился рабски мост передо мною,
Чтоб на себе меня перенести.
А я подумал: «Вдруг он над водою
Начнёт себя неправильно вести».
Вдруг он взбрыкнётся, лошади подобно.
Или качнётся, словно акведук.
При этом может звук издать утробный,
Или под ветром заскрипит он вдруг.
Иду я по мосту и попираю
Его, как недостойного раба.
Сегодня в поддавки со мной играет,
А завтра будет жёсткая игра.
Горбатая спина, возможно, маска.
Покорности, возможно, вовсе нет.
Я продвигаюсь по мосту с опаской,
И вежливо держусь за парапет.
РАЗВЕ БУДЕТ КОГДА — НИБУДЬ ЗАВТРА?
Разве будет когда-нибудь завтра?
Я ещё доживаю вчера.
На столе недочитанный Кафка.
Жизнь уходит вперёд от меня.
Я от жизни отстал бесконечной
На неполных четырнадцать лет.
Я рассчитывал жить безупречно.
Идеала в природе, жаль, нет.
Всё искусственно, даже фальшиво:
И соседи мои, и друзья.
На душе почему-то паршиво
И любимая бросит меня.
Потому. что пропитана ложью.
Правду трудно сыскать на земле.
В чувствах трещины и бездорожье,
А грядущее где-то во мгле.
Бог диктует стихи, я не автор.
Жизнь уходит вперёд от меня.
Разве будет когда-нибудь завтра?
Я ещё ведь не прожил вчера.
УЖАС
Молекулярной дрожью в теле
Вибрировал незримый страх.
На грани сна и запредела
Дрожит улыбка на губах.
Твердеют синие полоски
Хрустально-голубых небес
Мир кажется двухмерно плоским,
Как ненаставленный обрез.
Секунды превращались в мили.
Серебряный холодный пот
Катился от нуля к вершине,
И, потому был влажным лоб.
Евстахиевы рвались трубы,
Как внутренний трубопровод.
Хотелось маленького чуда.
И ждёшь, когда произойдёт.
Но только не происходило
Вообще, буквально, ничего.
А механическая сила,
Как занесённое весло.
Немое солнце оробело.
Никто не одолеет страх.
И падало глухое тело
На пластилиновых ногах.
НИКТО НЕ ХОЧЕТ ОКАЗАТЬСЯ КРАЙНИМ
Я – камень, кем-то пущенный в пространство.
Ничто не может мой прервать полёт
Шарнирное движенье в окаянстве,
А в жизни всё, как раз, наоборот.
Свободного падения движенье
Имеет и конец, и кривизну.
Но жизнь не всегда есть приключенье.
Почувствовать сумейте новизну.
Причём не только личных ощущений,
Но также сублимаций бытия.
У камня быть не может откровений,
Зато в нём твёрдость собственного я.
Но камень есть частица Мирозданья,
Источник силы, знаний и любви.
Никто не хочет оказаться крайним,
Проталкивая воздух впереди.
Пускай не воздух, вакуум и дальше.
Препятствий нет, они в самом себе.
Ах, если бы узнать об этом раньше,
Быть может, что-то изменил судьбе.
СМЕХ – СТРАШНОЕ ОРУЖИЕ
Страшнее нет оружия, чем смех.
Смех убивает этих, как и тех.
Смех убивает всех, включая смерть,
И даже внеземную круговерть.
Проказник-смех от смерти оградит.
Приговорённых он предупредит.
Гемоглобин повысит смех в крови.
От смеха шаг всего лишь до любви.
Кто не смеётся – жалок и смешон.
Смеющийся не будет побеждён.
Не зря ведь говорят: и смех и грех.
Ведь вслед за смехом следует успех.
Не будь, как все, но и не лезь вперёд.
Вверх заберёшься, падать ведь с высот.
Я не смеюсь, хотя мне и смешно.
Смеяться над убогими смешно.
Смех побеждает всякую беду.
Смеяться буду даже и в бреду.
Смеяться над собой, и над судьбой,
И над старухой, что придёт с косой.
ВСЕЛЕННАЯ КОНЕЧНА.
Если мир бесконечен, то плотность материи в нём
Равняться нулю неизбежно должна, не иначе.
Но плотность имеет Вселенной любой окоём.
А, значит, конечен весь мир, и другое не значит.
Сфероид – Вселенная, тут однозначен ответ
И сферой наш Мир, как и Космос вокруг, ограничен.
Мы видим лучи, но сияет сферический свет,
Который, хоть, ярок, но всё-таки он обезличен.
От альфы Омеги на тысячи лет световых,
И кто уж считать станет жалкие эти парсеки.
Критической массы хватает у звёзд хвостовых,
А звёздная пыль, словно шлейф за любою кометой.
А за горизонтом, небес лишь сферический свет.
Он и есть Универсум, который единственно вечен.
Но я говорю: «Бесконечности всё-таки нет».
Пусть Космос огромен, но он абсолютно конечен.
ИГРА ВООБРАЖЕНИЯ
Парабола лысеющего лба,
Как солнце проплывало надо мною.
Виденье показалось мне игрою
Воображенья или же ума.
Но ясность мысли пронизала мозг.
А это ведь не только ощущенье.
И я не ограничен в отношеньях,
Пусть эти отношенья не всерьёз.
Огромный лоб, похожий на гранит,
Казалось, занимал почти полнеба.
Меж Сириусом где-то и Денебом,
А чуть левее антимир Лилит.
Да, той Лилит, соперницы Селены,
Что мы считаем спутницей Земли.
Она ведь не способствует любви,
Скорее символ будущей измены.
Селена и Лилит – две стороны,
Как свет и тень, как холод и жара.
Им ночь во власть Вселенной отдана,
Хоть ночью и другие есть миры.
Я ПРОШЛОЕ СВОЁ ПЕРЕОСМЫСЛИЛ
Я бесконечность не увидел в выси,
Хотя за нею только мгла и тлен.
Я прошлое своё переосмыслил
Не только для грядущих перемен.
Я также осознал себя в эпохе,
Предшествующей будущим векам.
Я собираю разных знаний крохи,
Но путь ещё заказан мне в Ашрам.
Я был в Астрале лишь из любопытства.
Опасно в тонком мире одному.
Но вовремя я сотворил молитву,
И до сих пор живой я потому.
Но больше я не повторю ошибки.
Ещё не время, раз спасает Бог.
Холодный пот, опасливый и липкий.
И, слава Богу, что вернуться смог.
И было полумёртвым моё тело.
Но больше не пересеку черту.
Пусть только мозг осознаёт пределы,
В которых я пока что не живу.
ПАМЯТИ НИКОЛАЯ РЕРИХА
Несуетность взлелеял он в себе,
Величественный, добрый, многомудрый.
Небес посланник не в укор Земле
С судьбою замечательной, но трудной.
Его душа всем ангелам подстать.
Во многие он тайны посвящённый.
Священное искусство понимать
Ему дал Бог и Богом был прощённый.
Он чтил безмерно всех учителей,
Но Мория особенно почтенный.
Художник и учёный всех земель,
Философ бесконечности Вселенной.
И он потусторонний мир познал,
И Шамбалы увидел он просветы.
Учёный Рерих выходил в Астрал,
И знания передавал он Света.
Небесный Свет, наверное, сам Бог.
Кто верит в Свет, то ,значит, верит В Бога.
Чтоб самому одной стать из планет,
Уметь и знать, представьте, нужно много.
Путь Рериха не только был тернист.
Он для других людей неодолимый.
Был Рерих Николай душою чист.
И в Шамбалу ушёл он струйкой дыма.
СКВОЗЬ БРИЛЛИАНТ НЕБЕС
Сквозь бриллиант небес
Жемчужины души
Глядят на тёмный лес
В безмолвие любви
Любовь есть Божий Глас
И промысел Его.
Сегодня и сейчас
Слезой упал на дно
Мной не свершённый грех.
Его Господь простил.
Но я почти у всех
Прощенья попросил.
Меня попутал бес:
Я изменил любви.
Сквозь бриллиант небес
Жемчужины души
Испытывают боль
И катятся слезой,
Подспудно, исподволь,
Как время в Мезозой.
КОСМОС НОЧЬЮ ПОХОЖ НА ОТКРЫТОЕ МОРЕ
Била ночь, словно колокол в древнем соборе.
Было слышно на самой далёкой звезде.
Космос ночью похож на открытое море.
На Земле люди, словно, как на корабле.
Капитаном назначен начальник Земшара,
Не пожизненно, а на назначенный срок.
Звёзды, словно подобье овечьей отары.
Месяц в небе – пастух, только он занемог.
И укрылся он тучею, как одеялом,
Только туча наврядли спасёт от дождя.
И мигают ночные овечки устало,
И плывёт по волнам Океана Земля.
Мировой Океан, он, конечно, воздушный.
Его волны – космический ветер судьбы.
Не причалит Земля, потому что не нужно,
А маршруты бессрочно распределены.
Я упал от безумной клинической качки.
Нас кренит целый ряд исторических лет.
Может, есть у судьбы, хоть какая заначка,
Где последствий безумств человеческих нет.
Мы живём на Земле, но мы дети Вселенной.
Это значит, Всевышний для нас всех Отец.
Бренно тело, но всё-таки души нетленны,
Потому, как часть Бога, и он есть Творец.
САМА ДУША ТАК МАЛО ВЕСИТ
Сама душа так мало весит,
Но только тяжек груз грехов.
Тебя я старше лет на десять,
А может быть, на сто веков.
Скопилось столько обещаний
За сотни непрощённых лет,
Так почему ж для нас не странны
Слова, в которых правды нет.
Года, века, тысячелетья
Копилась ложь в людской крови.
Свистели стрелы, пули, плети,
И стали с правдою враги.
За правду бьют и очень сильно,
Она, как в сердце острый нож.
И промывают кровь обильно
За всё, но только не за ложь.
Представьте, но невероятно:
За правду люди шли на казнь.
Ложь даже для ушей приятна,
А правда может « мордой в грязь»
ТРУДНО ЖИТЬ, ЗАКОНЫ НЕ НАРУШИВ
Если суждено спасти мне душу,
Хорошо бы не сойти с ума.
Трудно жить, законы не нарушив,
Ежели они против тебя.
Нравственности – ладно, но другие
Защищают разных «бандюков»
Не согласен с кем-то – стань Мессией,
Или сядешь, если не готов.
Мы живём почти, что психотропно,
Стресс любых наркотиков сильней.
Есть одно лишь в мире средство: «хлопнуть»
Рюмку коньяка, да поскорей.
Станет всё тогда «по барабану»,
Даже, если ты в стране изгой.
Но ведут нас, как тупых баранов,
Что на бойню, что на водопой.
В МНОГОМЕРНОМ МИРЕ
Я живу во многих измерениях,
Но конкретно, вообще и сразу.
Постоянно возникают «трения»
Между мной, диаспорой и «базой».
Многомерный мир поляризован.
Мы живём почти, что безразмерно.
Но нас держат внутри нас оковы
Комплексов, грехов и прочей скверны.
Во Вселенной каждый миг учтённый,
Только все вопросы без ответа.
Многие из нас скрываться склонны,
За чужим неправильным советом..
Ведь понять всё сразу невозможно,
Так же, как и скрыть всё без огласки.
В многомерном мире очень сложно,
Потому мы и живём с опаской.
ЕСЛИ АД В ТВОЕЙ ДУШЕ
Говорят: сплошная скука,
Если ад в твоей душе.
Нет ни воздуха, ни звука
В беспросветной пелене..
То ли сам сплошное пекло,
То ль уже в аду душа,
Говорят: в аду инспектор
Самый главный – сатана.
Там ни запаха, ни вкуса,
И один сплошной туман.
Ни соблазна, ни искуса,
И вообще в аду – обман.
Если врал кому при жизни,
После смерти врут тебе.
Пребывая в катаклизме,
Неуютно так душе.
Там сменяет зной прохладу:
Минус сорок на плюс сто.
Испытаешь муки ада,
Хотя нет там ничего.
СТО ЧЕТЫРНАДЦАТЬ БЕД
Если бездны вокруг,
То откуда же свет?
За шестнадцать минут –
Сто четырнадцать бед.
Шла беда за бедой –
Непрерывный поток.
В своём теле – изгой,
Злой преследует рок.
Неспокойно душе
От бессмысленных бед.
Может быть на Земле
За всё держим ответ?
Не молчат небеса,
Только трудно понять:
Как же за полчаса
Этих бед избежать.
ПОСЛЕ СМЕРТИ ТАКЖЕ
Есть в сознании дыра,
Двух миров не сходных сводня:
Тем, кто умерли вчера,
Не мешает свет сегодня.
В ненасильственной глуши
Также есть свои пределы.
Что осталось для души,
Не понадобится телу.
Не осталось ничего.
Это, в сущности, не важно.
Кто при жизни был никто,
После смерти будет также.
БЕСПРЕДЕЛ ВЕТРА
В непонятной сумятице звуков
Разобраться, увы, не сумел
Отличим еле шорох от стука,
Да и ветер творил беспредел.
Шелестел еле слышно травою,
И ломал ветви в кронах дерев.
Даже мгла свистопляски не скроет.
Ветер рвал провода, озверев.
Он был грозным предвестником бури,
А до этого был голубок.
Но на рваной небесной лазури
Клеил к туче ажурный листок.
В ЧЁРНУЮ БЕЗДНУ К СЛЕПЯЩЕМУ СВЕТУ
В чёрную бездну к слепящему свету
Души заблудшие льнут.
И затерялись за облаком где-то,
Словно пылинки снуют.
Каждая – в поиске нового места.
Грань пересечь бытия
Им предстоит. Суета неуместна.
Будет средь них ли моя?
Кончится срок пребывания в теле.
Что же заслужено мной:
Рай или ад? Мне неведомы цели
Тех, кто всегда надо мной.
КОД ТРАНСФОРМЕРА или ЦИФРЫ ПАРАДОКСА
Лежало восемь там, где шесть и восемь,
Но восемь далеко не шестьдесят.
У цифр есть возможность превращаться,
Но есть возможность всё вернуть назад.
Хоть цифры не загадочнее женщин,
Но и у них бывает парадокс.
То, что должно быть больше, стало меньше,
А после загоняют на ночь в бокс.
Загадочней без цифр неизвестность,
Но каждая несёт незримый код.
А вы мне не окажете любезность,
Чтобы за мной очередной был ход?
Не в цифрах дело – в словосочетаньях.
У них несовместимость на пути.
Чужие выполняются заданья,
Примерно с часа ночи до пяти.
ОГЛАВЛЕНИЕ
1.Под серебряным мостом.
2. Свобода выбора.
3.О формах и размерах.
4.Ты. словно птица Феникс.
5.Не путай философию и веру.
6.Тратим жизнь, не глядя.
7.Гармонии достичь совсем не просто
8.Несовпадения.
9.Со временем пора расстаться.
10.Чтобы жизнь продолжалась.
11.Истина всегда одна.
12.Мы подменяли истину судьбой.
13.Смерти не боюсь я.
14.Добро коллективным не бывает.
15Безумные творят литературу.
16.На стыке.
17.Поэт быть не может счастливым.
18.Длится творческая радость полсекунды.
19.Духовная дана мне вертикаль.
20.Безгрешных не встречал я никогда.
21.У каждого своя голгофа.
22.Когда мы помогаем богу.
23.Диалог со временем.
24.Остаовись мгновение.
25.В эпохах нужны перерывы.
26.Равный среди равных.
27.Не станет невозможное возможным.
28.Стареем.
29.Под музыку Шопена.
30.Как и прежде.
31.Спираль судьбы.
32.Интегрированный модуль.
33.За стеклом.
34.Судьбою снова взят на абордаж.
35.Дробь счастья сведена к нулю.
36.Геометрия желаний.
37.Собрату по перу.
38.Я отстегнулся от Земли.
39.Ночь шуршала безумными каплями.
40.К Сесилии.
41.А куда мне бежать?
42.Мир на меня глядит в прицел.
43.Мы склонны к ошибкам.
44.Космический гость.
45.Мне выпала стезя земная.
46.Не различить, где правда, а где ложь.
47.Виртуальный Астрал.
48.Метафизичен мир материальный.
49.Я тикаю, словно на стенке часы.
50.Только гость я на этой Земле.
51Коварнее слова, чем алкоголь.
52.Межразмерные страсти.
53.Прелюдия к одиночеству.
54.В любом из нас сокрытый гений.
55.Мы.
56. Я растворился в бесконечно малом.
57.Блеклая серость.
58.У механизмов нет фантазии.
59.Всё остальное – ерунда.
60.Мне ближе дикая природа.
61.На мосту.
62.Разве будет когда-нибудь завтра?
63.Ужас.
64.Никто не хочет оказаться крайним.
65.Смех – страшное оружие.
66.Вселенная конечна.
67.Игра воображения.
68.Я прошлое своё переосмыслил.
69.Памяти Николая Рериха.
70.Сквозь бриллиант небес.
71.Космос ночью похож на открытое море.
72.Сама душа так мало весит.
73.Трудно жить, законы не нарушив.
74.В многомерном мире.
75.Если ад в твоей душе.
76. Сто четырнадцать бед.
77.После смерти также.
78.Беспредел ветра.
79.В чёрную бездну к слепящему свету.
80.Код трансформера или цифры парадокса.