И вот опять война… Коснулось
И нас кровавое крыло.
И гневом души всколыхнуло,
Кому, кому ты нужно, зло?
Зачем мальчишек в бой бросаешь?
До срока старишь матерей?
Смерть от насилья умножаешь
И боль заплаканных очей.
Как им взглянуть в глаза, тем мамам,
Чьи не вернулись сыновья?
И шепчут губы их упрямо:
«Будь трижды проклята, война!»
И Грозный – грозен и бессилен.
Глядит глазницами домов,
Как птица, что подбили крылья,
И взгляд безглазого суров.
Ведь издавна здесь рядом жили
Чеченец, русский и ингуш,
Про дружбу пели и «трубили»,
Родство по крови, сходство душ.
Ведь всё давно перемешалось,
Ведь всё давно в одно слилось…
Кому-то это помешало,
Хоть сладко елось и пилось.
Всё что-то делят, что-то ищут.
Одна лишь мать ночей не спит.
Да разве ей бы на кладбище
К сыночку, что погиб, убит?
Да ей бы скоро нянчить внуков,
Им песни петь, стихи читать;
Ласкали б бабушкины руки,
Укладывая их в кровать.
И сказки… разные, о разном.
Но нет лишь разницы в одном:
Кто сочинял их – то неважно,
Мы их народными зовём.
И в сказке каждой побеждает
Не зло – лишь доброе добро.
И руки нежные качают,
И снится птицы-Жар перо.
Сейчас б пером волшебной птицы
Мир осветить, чтоб в бездну зло.
Ему бы в пропасть провалиться.
Дай Бог, чтоб сгинуло оно.
Неужто злоба пересилит,
И не увидим боль в глазах?!
Толстого, кажется, учили, -
«Война и мир» - звучит в ушах.
Полвека празднует Победа.
Низвергнут, проклят был фашизм.
Да разве кто об этом ведал,
Чтоб в год святой да зло – фетиш?
Нет! Сердцу с этим не смириться.
Не надо трупов и гробов.
И смотрят Грозного глазницы,
Безглавый взор – он так суров.
Простите, может быть, не к месту
Стихи продолжились мои.
Но ждут с войны солдат невесты,
Не осознав всю жуть войны.
И больно, горестно, и страшно,
Что рядом льётся чья-то кровь.
Людская кровь, а чья – неважно.
Растет беда, разрушен кров.