Сырой, холодный и печальный,
закованный по грудь в гранит,
ты привязал к себе отчаянно,
душой, которая болит...
Которая саднит средь улиц,
среди каналов и мостов...
Двумя веками разминулись
мы с праотцами праотцов...
Которые в дождливый вечер,
вот так же глядя на Неву,
грустили о прошедшей встрече
и незнакомке на балу...
Которые росли, дерзали,
влюблялись, после жгли мосты,
и на гранитных львов влезали,
вот так же, как сейчас и ты...
И словно от налета чувства,
чуть потускнев за триста лет,
стал Петербург немного грустным,
как утомившийся поэт...