Назавтра
Спал он в самом дальнем, углу. Его разбудил Миша: пора было эавтракать. Все уже поднималась, суетились, вздыхали. Только Володе сильно хотелось еще поспать. Он едва приоткрыл один глаз и отмахнулся:
- Сгинь, не мешай спать.
И в то же мгновение Миша оторвался от пола, и начал, отчаянно махая руками и дрыгая ногами, летать по комнате, судорожно цепляясь за кровати. Тут же вверху что-то бухнуло. Это взорвалась лампочка. А затем началась канонада: взрывались и другие лампочки.
Миша, наконец, вцепился за ручку двери, сумел изловчиться повернуть ее. Дверь открылась, и он юркнул из комнаты и побежал по коридору, выскочил аж на улицу.
В комнате остался один Володя. Всех остальных тоже как ветром сдуло. Володя всё-таки проснулся и стал одеваться.
А бедлам продолжался. По комнате летали рюкзаки, чьи-то брюки, полотенца, мыльницы. Кровати подпрыгивали аж до потолка, переворачивались и медленно опускались.
Володя испугался на шутку сам и еле вырвался наружу. Вслед за тем в комнате вспыхнул пожар.
Спасти здание было практически невозможно. Школа сгорела буквально за десять минут. Однако никто не пострадал. Только наши герои лишились многих своих одежд.
Прибежал запыхавшийся председатель:
- Вы у меня до белых мух будете отрабатывать, - побелев, знакомым голосом прохрипел он.
Глава колхоза решил, что шефы напились и устроили пожар.
Перед столбом пыли резко затормозил мотоцикл участкового. Составили акт.
Понятно, что все, были, трезвыми, и это не лезло ни в какой протокол.
А в чудеса не верили ни председатель, ни милиционер.
Провинившиеся решили, что Володи сам всё выложит о своих способностях. Откровенно говоря, они были даже сердиты на него. Некоторые, выйдя: мыться во двор голыми по пояс, теперь стояли вокруг, прикрыв плечи полотенцами. Девушки тоже были в тапочках и халатах.
Володя вышел из их круга:
- Это я во всем виноват.
Он помолчал, слушая гнетущую тишину.
- Во мне открылась какая-го разрушительная сила, и она действует иногда помимо моей воли.
Тишина вдруг раскололась дружным хохотом. Это взялись за бока и запрокинули головы председатель и участковый.
- Сочиняй свои сказки для простачков, - проговорил сквозь слёзы хохота милиционер, - Если провинился, то имей хоть мужество отвечать, - вдруг покраснел он.
Ребята стояли кругом, как немые. Ничего смешного они здесь не видели, и поэтому с любопытством поглядывали то на одного сельчанина, го на другого.
- Слышь, Володя, а покажи им кузькину мать, - встрепенулся и с обидой в голосе проговорил Вася.
Естественно, долго упрашивать не было необходимости.
- Смотрите все! - И Володя без заметных усилий подвесил массивного председателя и худощавого участкового в нескольких метрах на землей. Затем лишил веса в воздухе какую то деревяшку, и она тут же вспыхнула, как смолистая.
Милиционер неуклюже барахтался, желая спуститься на землю и в то же время как бы боясь упасть и удариться о нее. Председатель сделал несколько нелепых движений руками и ногами и замер, словно перевернутая вниз головой курица, ему, возможно, даже было приятно ощущение невесомости.
Участковый оказался туповатым:
- Вы являетесь общественно опасные элементом, - краснея, прокричал он почти с трёхметровой высоты, - Вас надо взять под стражу.
Попробуй возьми, подумал Володя. Но всё же это его задело. Может, внушить этому типу в погонах, что он неправ, промелькнула мысль.
Две фигуры, любо смотреть, еще плавали в воздухе. Володя впился глазами в милиционера и напрягся, в его мозгу проносилось одно: измени мнение о происшедшем, измени мнение, измени.
Участковый, не переставая барахтаться, не обращая ни на кого внимания и всё выкрикивая свои стандартные угрозы, внезапно осекся. Тело его на мгновение застыло в воздухе в нелепой позе. Затем; оно задвигалось в другую сторону, задергалось по-иному, более плавно и спокойно.
- Вы, оказывается, ни в чем не виноваты, - проговорил он более теплым чем прежде голосом, а затем; закончил вполне миролюбиво, брать вас под стражу не имеет смысла и, вообще ... опустите нас, наконец, на землю.
Володя уже успел поостыть от нахлынувшей на него злости. Несколько незаметных движений и напряжение на его лице. Но, увы, тела пo-прежнему висели, тосковали в воздухе. Как ни пытался он расслабиться, никак не удавалось приземлить подопытным.
Что-то не получается, - процедил он, опять собравшись с внутренними силами. Фигуры неподвижно маячили в высоте.
-Давайте поможем уважаемым, - не без тайного злорадства, предложил Миша.
Навалились вместе. Прыгали и хватали кто за что мог. Довольно серьезно поколошматили несчастных, пока с превеликим трудом не опустили их вниз» Потери были небольшие: в общей свалке с обоих стянули брюки и немного помяли пиджак и мундир. Пуговицы от брюк общими заботами отыскали в траве.
Собралась вся деревня. Толпа молча наблюдала за происходящим. Кое-кто сочувствовал пострадавшим.
Наконец на виду у всех брюки были надеты, их пришлось поддерживать руками. Среди растерявшийся толпы оба страдальца, тонкий, а за ним толстый, ринулись в ближайшую хату. Туг же парторг принес какие-то старые партийные вещи, чтобы и погорельцы приоделись и выглядели, как люди. Вид был, конечно, не хиповый, как выразился Вовочка, но все же...
(Продолжение следует)