Меня бабушка в детстве учила,
Как учила детей своих всех:
В черствой корочке спрятана сила,
И выбрасывать хлеб - это грех.
Моя светлая бабушка помнит
Ту беду, что война принесла.
Укоризною взор ее полон,
Когда крошки смахну со стола.
Моя мудрая бабушка знает,
Сколько стоит кусочек ржаной.
Она часто войну вспоминает,
Когда дед возвратился больной.
Вспоминаю я бабушку часто
Оказавшись в местечке Шарлотт.
Ах, какое, подумалось, счастье -
Столько хлеба - никто не берет.
Ах, какое же счастье, поверьте,
Видеть сытых, довольных людей,
Говорящих спокойно о смерти,
Но не помнящих вовсе о ней.
Не бывает тут черствого хлеба -
Ведь его тут никто не возьмет.
И каким бы бесценным он не был,
Черствый хлеб на помойку идет.
Я работаю здесь в общепите.
Колоссальнейший бизнес - фаст фуд.
И Кристофер, мой черный учитель,
Показал мне, как тяжек сей труд.
От усталость можно свалиться,
Но к клиенту - с улыбкой: "Привет!"
Хороша лишь тогда заграница,
Когда сам ты - любимый клиент.
Потому-то и черствых нет корок,
И в помойку идут хлеб и соль:
Как клиент - ты особенно дорог,
Как клиент - ты сегодня король!
Ты работал сегодня на совесть?
Заработал на бублик себе?
Так какие тут могут быть sorry,
Если гамбургер черств на обед?
Вся Америка пашет, как трактор.
Хлеба свежего здесь - завались.
Вспоминаю бабулю украдкой:
Ты в Москве за меня помолись...
1994