Не льется солнца свет из-под ресниц,
Как два коралла, не алеют губы.
Ее лицо - одно из многих лиц,
И волосы, увы, черны и грубы.
Не блещет снегом кожа на груди,
В румянце щек не видно роз пыланья,
И ароматы так легко найти
Благоуханнее ее дыханья.
Божественной ее не назову,
Небесных струн не слышу в милой речи.
Земная, не во сне, а наяву,
Любимая спешит ко мне навстречу.
Она совсем не хуже тех, в чью честь
Безудержная не смолкает лесть.
My mistress' eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red, than her lips red:
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damask'd, red and white,
But no such roses see I in her cheeks;
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound:
I grant I never saw a goddess go,--
My mistress, when she walks, treads on the ground:
And yet by heaven, I think my love as rare,
As any she belied with false compare.