Она стояла, утонув в бурьяне,
огонь крапивный полыхал по плечи,
И никого в округе окаянной,
и некому помочь ей, да и нечем…
Кричала молча церковь - глас в пустыне -
И купола ее чернила копоть…
А перед нею женщина застыла -
невольно перешедшая на шепот.
Печальный рот ворот зажат щеколдой,
Решеток ржавых сомкнуты ресницы.
Как может холод быть сильнее холода -
От тех, кто мог непрошено явиться.
Здесь стены ждали помощь человека,
А человек пришел опустошенный!
Соединились два осколка века
Беззвучно, боязливо, обреченно…
Не каждому увы дано, что ищет.
Развалины одной в другой заныли.
Столкнулись две беды, два пепелища,
Два прошлых преступления, две были.
Нет, не ушла. Но видимо, не сразу
Дверное проскрипело ей колечко,
И фотоаппарат холодным глазом
Запомнил облик грусти бесконечной.
***
Вокруг святых летали ангелочки,
Мария-дева кротость источала,
но все смотрели вверх и в высшей точке
парил Всевышний посредине зала.
Ударит небо страшною дырою -
Сгоревший купол и в прорехе тучи.
Для света этот купол был построен
Давным-давно да мастерами лучшими.
И вот руины вместо благодати.
Построили одни, другие рушили,
Выходит, мы потомки как предатели
Домов отцовских, веры в храме, в душах ли.
Исчез иконостас... Туда добраться
лишь по доске расщепленной возможно.
Пустынно место алтаря, вибрация
полов от двух шагов неосторожных.
Ступеньки на второй этаж и клирос,
От крутизны сбивается дыханье.
Оконца поглядят глазами сирот…
И грязь повсюду в скорбном здании.
На клиросе огромное кострище.
Где раньше пели музыку, молились
теперь бродяги, пьяницы и нищие
пображничав, побили здесь бутыли.
Фрагменты росписи крыла, плаща, пещеры,
причастья кубок, и крестом у горла руки.
Но где искать спасительную веру?
На кровле дерева согнулись в луки.
И ветер крутит так и сяк густые гривы,
И травам на холме потреплет холки.
Подумаешь, какое это диво -
Разбита церковь, щели воют волком…
Так и живешь разрушено и стыло,
Под мусором житейским задыхаясь,
Когда ничто не мило, все постыло,
Нет помощи, кругом беда лихая.
***
Не браните ее - простужена,
и житье ее бестолковое,
у нее коньяк вместо ужина,
каждый день у нее все новое.
И умом никак не обижена,
И умений разных палата,
И прочитано уйма книжек,
И большая за это плата.
Ни к чему она не привязана
ни за чем душою не тянется.
Обняла да бросила разом, да
во своем краю что скиталица.
Волос русый по ветру волнами
статью тонкая и упрямая.
А глаза как лед из весенних вод
и никто не звал ее мамою.
Никому никогда не аукнется
и ее никто вослед не окликнет,
Только бабкино ей напутствие -
Мол, вернись, захлопни калитку.
***
Закипал гудеж встревоженным улеем,
Собирались люди всего прихода:
Будет служба, исповедь будет ли? -
Да… и нынче святят ли воду…
Ждать ли смерти - чугунны ноги,
В горле ком обид непомерных.
Как я жил - да как жили многие!
Ну, грешил, ну, простят, наверно…
Все в трудах-заботах, сил не жалея,
На семью, на город – и нате даром,
Сколько нужно денег на храм, аллею? -
Все бы отдал, кабы ни кара.
Новый купол тут же сгорел! И вызов
Не помог пожарный, огонь метался.
За мои грехи ли пригнуло книзу
И простит ли бог или нету шансов?
Я и молвить боюсь - повинна -
Муж довел по пьянке до зла-
Пожелала смерти. Отпели чинно,
Но домой с могилы чуть доползла.
А хвораю с тех пор, да не телом -
Руки-ноги-спина на месте будто.
Сгоряча да вслух сказала не дело,
И дсъедает душу черная смута.
Неотмоленный грех доймет посильнее,
Если детям потом отвечать придется,
Если от горячей любови - и с нею
В свет приходят пугающие уродцы…
Догулялась вдова, и двоих-то не родила
Где была голова… а теперь все снятся.
Как вернуть их, чем – молитвы, свечи, масла -
Чтоб в миру пожить, и в небесном братстве…
Кто бранит-хвалит, но на ум наставит,
Кто с уздой ко всем как прислуге,
Кто у ног унижено ляжет, и свят избави, -
Промолчат весь век чужие друг другу.
Дым от слез пошел струей к куполам,
Помоги! - Но ангелы не медбратья…
Что одна кричала - былую любовь звала,
Что другая - любовь отряхнула с платья.
Что кому… Ведь исповедь -как страду стоять.
А священник, пот отирая с лысины,
Не хотел судить ни отца ни мать,
Отпускал любой «грех немыслимый»
***
Шелест ветра, гулко от стен и ставен.
Голоса впитались в кирпич и доски.
Кто ты, женщина, кто тебе равен
И кого ты видишь сквозь пыль известки?
Почему ты, женщина родилась такая,
Как пеняла бабка – ни святая, ни божия?
Вдидишь, церковь не просто камень,
Чаша духа святаго, она поможет.
Неспроста и слезы горьки безутешные -
Значит, душу - здесь очищать….
И порой одинокой тоской нездешней
Помнить - дед и бабка, отец и мать…