Ночь молитвы.
Небеса печальны
прозеленью полнолунья.
А под сводом дряхлой церкви
жесткая подстава
очертаньями покойника застыла.
Одиночество. Ни близких, ни монашек.
Лишь орган надрывается
грозным de profundis.
В рыжеватом трепете свечей
по клавишам пробегают
две руки чудовищных, как будто
два огромных белых паука.
Перевод М. Самаева