И мне остается - циферки черных дат,
Ворчанье гагатовых снов и в висок приклад.
И множество, множество, множество дагерротипов.
Я думала, буду до красных белков орать,
Но кто-то отверткой попротыкал слова.
И я вместе с ними шипю-умираю тихо.
Октябрь швыряет листвы золотые кольца.
А мне остается...не знаю, что остается.
Куда-то нырнули ладони и времена
И что-то такое, без горлышка и без дна.
И все заменилось шнуром бесконечно-длинным.
На нем можно вешать твои и мои имена.
Моя голова будет липнуть к моим ногам.
Она превратилась в комок приставучей глины.
И эти пять букв - я смеюсь - до чего же просто
Им верить. Купаться в ребенко-наивной вере.
Я их зажимаю в цветастую скудную горстку
И перерезаю шеи.
Они окружают, гладят меня по плечам,
Они говорят: ничего себе, как же так!
Ну ты же сильнее, ты же давай держись...
А я отчего-то паршиво сплю по ночам
И хочется ведрами этот холодный чай,
Пока не кончится эта жизнь.