В лощине тихой много дён
Рос тёрн, неподалёку там же дуб.
Дуб, как положено, силён,
А тёрн на рост был скуп.
И та же самая земля, вода,
И солнце ра;вно светит.
Ну, просто нонсенс, ерунда,
Но разницу любой отметит:
Дуб статен, кряжист и красив
И желудей, что звёзд на небе,
А тёрн убог и неказист,
Совсем негоден на потребу.
А начиналось всё "за здравие"
Тёрн рос, что тесто на дрожжах.
И не было б сего повествования,
Когда б он вскоре не зачах.
Виною отпрыск своенравный,
Облюбовавший корешок.
Решил, что здесь он тоже главный –
Глядь, из земли уж на вершок
Торчит, у тёрна соки отбирает.
Его бы тут же обрубить,
Да и отдельно посадить.
Но, видно кто сие решает,
Быть может, жалость проявил:
Мол, тот имеет связь с верхушкой,
Ту связь нарушишь - загубил
Часть крепких веток из макушки;
А может просто недогляд.
Но по любому отпрыск рад,
Растёт и силу набирает.
Что во;льно одному, другим не запретить,
И вот уж заросли. Там отпрысков "плеяда".
И им привольно и вольготно жить,
Под сенью тёрна им отрада.
Что ж, по всему, плодам не ведом счёт.
На деле всё наоборот.
И кто плоды среди ветвей искал,
Зря сочных ягод лишь алкал:
То нет совсем, та ме;лка очень,
Размером с клюкву и кисла.
Растить их тёрну нету мо;чи,
Нахлебникам не счесть числа.
Иное дуб. Всё честь по чести,
Живут в согласии все вместе.
И ствол могучий, и резной листок,
Любые веточка и корешок -
Все служат одному благому делу,
И разгуляться негде здесь пострелу.
Известно веку испокон –
Порядок там, где есть закон,
И соблюдать его для всех обыденностью стало.
Подчас иное. И со всех сторон
Всяк тянет на себя с усердьем одеяло.