Вечная буря как в голову пуля,
Попала и в руки летит не спеша.
Замерзшая воля как будто по полю
Катилась, а ты оставался решать
Судьбу и задачи на взорванной даче,
Где чаще и чаще разрешают стрелять,
Залитые синим раствором с бензином
Глаза как те окна, уснули и спят...
На рваные раны, в затопленной ванне, наложен такой же порванный бинт...
На лицах в тумане, в соседнем стакане спирт до края налит...
Ты на диване и ствол на кармане, а сердце не камень-болит и болит...
Вставая и лая на кого то в сарае,
Собак заменяя о жизни скулишь.
Срывается с крыши потресканный шифер,
Хватаясь за вилы к соседям бежишь...
Уставший и пьяный с последним стаканом
Ты вновь на диване на небо глядишь,
И снова в тумане, и ствол на кармане
Ты в синюю бездну беззвучно летишь...
В налитом стакане как в открытом капкане и веселье и смех,
Безликая радость – смердящая гадость, одна и надолго, одна и на всех...
А утром туманным ты в запертой ванной, в опустевшем стакане воздух налит,
И ветер в кармане, и день пред глазами, а сердце не камень-болит и болит...
Щукин В.А. "Окоvы Svobodы"