Взял меня июнь на постой за так,
не спросив, какая мне в том нужда -
в перестук кузнечиковых атак,
в небеса, где облачные стада
тонкорунно-ласковы над рекой,
в полотняный полдень, пчелиный дол,
где деревья учат читать покой
языком тугих загустевших смол,
в гобелен лугов – насекомий дом
(бесконечной суетной жизни полн),
где герань и клевер кругом — гуртом
и качает лето, как лёгкий чёлн,
и несёт всевластно в такую даль,
что уже ни памяти, ни имён,
лишь блестит слоистой воды слюда
и простор архангельски окрылён.