Не обижай меня! Я знаю ОБЖ!
Ведь безопасность жизни всей основа.
А обжист опасности уже
меня подверг и знаю, хочет снова.
Меня пытался закадрить физрук
и к шведской стенке жал после урока,
но выскользнула я из цепких рук
и избежала гнусного порока.
Пускал слюну и пьяный трудовик
на мой почти невинный вырез глядя,
но я в слезу ударилась и в крик,
а он пробормотал, что все здесь – ****и.
С историком история была
привычная уже на общем фоне.
Сгорал он от любви ко мне дотла.
Горю – твердил, как при Наполеоне
Москва еще в двенадцатом году.
Ты ж мне нужна, как новгородцам вече.
А я сказала тихо: я пойду,
такой пожар мне потушить ведь нечем.
А литератор хитро подкатил,
твердил, что секс – спасенью не помеха.
И все про Мармеладову частил,
про Сонечку. На классике подъехал.
Бесспорно, Достоевский был мужик
и Сонечка была чиста, бесспорно.
Но я вообще читала много книг,
а все же как-то обхожусь без порно.
И математик мне дарил цветы
и рисовал в свою постель мой вектор.
Учиться некогда, и тут свалился ты,
кобель такой же, а еще директор.
Но я не проститутка и не шваль,
ты знай, я неприступна, как застава.
На золотую я иду медаль,
обласкана любовью педсостава.