Наше детство укатит
в страну под названием Вечность
и жестокость осколков
зеркальных в глазах растревожит печаль,
только в стёклах оконных,
отражая зимы быстротечность,
ледяные узоры
украсят нечёткую даль.
Уколи мне ладошку
серебрёным своим веретёнцем,
пусть засну я на сто,
а быть может на тысячу лет.
Только, чтобы проснувшись,
увидеть на стылом окошке
индевелой зимы
тонкотканный игольчатый след.
Не спросясь нас уносят
в незнакомую странную взрослость.
Жизнь тверда, как алмаз
и в душе, как на чистом стекле
жестко чертит узоры
на дивно прозрачную плоскость,
а художник не пьян,
но немножечко навеселе.
И не странно, что годы
навели на мой взор близорукость,
если ранят глаза
ледяные колючки ресниц.
Как же просится старость
в наивную детскую глупость,
где зима-- это санки
и писки весёлых синиц.
Ах, оставьте меня,
жесткосердные гордые эльфы
за тончайшим плетеньм
нетающих снежных границ,
пусть забудет судьбу
предсказать мне оракул из Дельфы,
за стеклом твоей Вечности
моя жизнь просто молния--блиц...