На боевом на развороте,
Как камикадзе на таран
Когда мы были на природе
Мне муха бросился в стакан.
И сверху самогон сомкнулся,
В стакане вздыбилась волна
Ас в глубине перевернулся,
Хлебнул… и выпучил глаза.
И смолкли за столом ребята -
Явила промысел судьба
Подумал каждый: вот расплата!
Блин, хорошо, что не меня!
А тот, в стекле, как мог, спасался,
Ногами бил, тряс головой,
Короче, парень не сдавался,
Он там держался как герой.
Санек сказал: попался, сука!
Санек - он магаданский мент.
Всю жизнь крутил он людям руки,
А тут такой вот прецедент!
Сказал Серега: бедолага!
Ваще-т положено спасать!
Санек взял плотную бумагу,
Спас, сел, и начал наблюдать.
А тот уже имел вид трупа.
Вот судорога - и хана!
Сказал Серега: бляха муха!
Еще б - с такого бодуна!
Но оклемается он, братцы!
Я сам не раз так подыхал!
Но я ведь выжил! Может статься,
И он пока что не пропал!
А тот лежал, разя сивухой,
В картинной позе, ноги вверх…
Санек его ткнул вилкой в брюхо!
Он застонал, как человек.
И головой слегка он двинул.
"Живой, падло!", воскликнул мент.
И бедолаге пододвинул
Закуски - целый монумент.
А я сказал: "Счас он как встанет
И, изрыгая нецензурь,
Всех нас троих метелить станет!
Или еще какая дурь!"
Но нет. Не встал. Силен, зараза,
Зеленый змий в стакане был
Мух только ползал и ни разу
Своих он крыльев не раскрыл.
Чем это кончилось не знаю.
Свернулись мы, а он сидел
Но утром, я так полагаю,
Он непременно протрезвел.
Он снова где-то там кружится,
Четвертый наш, блин, мушкетер.
У мух похожие все лица.
Но этот - пьет. И каскадер.