Захлебнулась отряда атака
под напором фашистского танка.
Превращал свою злобу механик
в его гусениц лязг-громыханье.
Пулемёт-сука брал нас на мушку,
и плевалась снарядами пушка.
А распластанных гусениц звенья
наших жизней топтали мгновенья...
...
Много лет с той поры пролетело.
Я живу с искалеченным телом.
Разучилась душа моя плакать
в теле, вынутом мне из-под танка...
Только, майской сиреневой ночью,
Бомба-память мне рвёт сердце в клочья.
И мой слух вновь безжалостно режет
Этих, вражеских, гусениц скрежет...