30 января 2010 года исполнилось бы 70 лет Геннадию Алексеевичу Головатому – поэту российского масштаба, у которого тысячи людей учились, да и продолжают учиться, мужеству, мудрости, любви и уважению к жизни. С произведениями поэта можно познакомиться на его странице:http://stihi.ru/avtor/gengol
Правда жизни моей
в том, что создан природой
я - как орган познания
жизни людской.
И отсюда мой долг.
и отсюда исхода
мне не будет вовеки.
Лишь - в вечный покой.
Г.Головатый
Геннадий Алексеевич Головатый родился и четверть века прожил в поселке Аксёново-Зиловское Чернышевского района Читинской области. Он был четвёртым ребенком в семье Алексея Самойловича и Надежды Петровны Головатых, единственным сыном и единственным братом пяти сестёр. Болезнь застала мальчика, когда ему не было и пяти лет. Уже взрослым Геннадий вычитает в медицинском справочнике, что его случай – один на миллион - прогрессирующая спинальная амиотрофия. С таким заболеванием долго не живут, но вопреки предсказаниям врачей умер он, успев отметить свой 61-й день рождения. Несмотря на тяжёлую инвалидность стал писателем и прожил интересную, полную риска и духовных исканий жизнь.
«Когда на тебя смотрят сверху вниз, чувствуешь себя недочеловеком. Мне стоило немалого труда избавиться от этого» - скажет он уже в зрелом возрасте, оценивая пережитое. Его университетами были книги и сама жизнь. А в числе учителей в написанной для областной библиотеки автобиографии (1970 г.) Головатый называет «изумивших» его в юности Марину Цветаеву и Поля Элюара, «величественного и великолепного» Уолта Уитмена, «неподражаемого» Антуана де Сент-Экзюпери, «загадочно волнующего» Бориса Пастернака, «молодого, задирающегося» Евгения Евтушенко. И, конечно, Николая Островского, биографический роман которого заставил тринадцатилетнего мальчишку пробиваться сквозь тернии к звездам.
Широкая известность пришла к Геннадию Головатому в 1963 году. На всесоюзном поэтическом конкурсе «Комсомольской правды» он получил первую премию за стихотворение «Сила», по которому потом жило целое поколение.
Победа на конкурсе перевернула жизнь начинающего поэта. Геннадий в одночасье стал известен в самых отдаленных уголках страны. Письма в Зилово шли из всех республик Советского Союза. С этого времени он стал широко публиковаться в центральных и региональных поэтических сборниках, альманахах, журналах, газетах.
Успех в «Комсомолке» был подкреплен в 1965 году на Всесоюзном семинаре молодых писателей Сибири и Дальнего Востока, проходившем в Чите. Семинар, как известно, открыл многие имена, которыми ныне гордится российская литература. И наряду с такими же начинающими своё вхождение в литературу Р.Филипповым, М.Вишняковым, А.Вампиловым, В.Распутиным был отмечен, как подающий надежды, Г.Головатый. Вскоре после семинара Восточно-Сибирское книжное издательство выпустило его первый поэтический сборник в серии «Бригада» – «Когда солнце сгорает». Через три года в Иркутске же появится еще одна книжка – «Не забыть, и не вспомнить».
В том же, 1965 году, Г.Головатый перебрался в Читу, где усилиями обкома комсомола ему выделили однокомнатную квартиру. Более десяти лет поэт проработал литконсультантом в газетах «Забайкальский рабочий» и «Комсомолец Забайкалья». Вёл переписку с авторами, пробующими свои силы в литературе, готовил обзоры писем и литературные страницы. Его статьи того времени о творчестве и предназначении писателя поражают глубиной и профессионализмом, воспринимаются как глубокие размышления Художника, не утратившие своей актуальности и сегодня: «Поэт – особенное дарование с потребностью выразиться в слове и способностью выразиться в нём. Но дарование – только средство, «производственная мощность». И оно может работать вхолостую или выдавать эрзацы, если поэту нечего выражать, если он не личность…»(«Учитесь видеть» - «Комсомолец Забайкалья»,1976г. ).
Много и усердно работая с начинающими литераторами, он стал инициатором создания у себя на дому литературного объединения «Надежда». Многие ныне известные писатели и журналисты Забайкалья были участниками «посиделок» у Головатого. В том числе: А.Алёшкин, М.Вишняков, В.Вьюнов, В.Коврижник, А.Кучерявенко, Б.Макаров, Н.Яньков, Е.Стефанович, Н.Ярославцев, да и автор этих строк…
По состоянию здоровья и ряду других причин Геннадий Головатый в 1981 году покинул Забайкалье. В немалой мере толчком к переезду в Крым стала серьезная болезнь девятилетней дочери, приведшая к печальному исходу. Была также цель - за пределами родного края вступить в профессиональный Союз писателей СССР. Почему в Читинской писательской организации в приеме ему отказывали, можно только догадываться. Теперь выясняется, что основания для этого по тем временам были, и довольно веские. С горькой усмешкой воспринимаются они сегодня. Оказывается, по доносу из ближайшего окружения в 70-е годы поэт был взят на заметку в региональных органах госбезопасности. В этот период он активно включился в движение за права инвалидов, а кроме того участвовал в распространении запрещенной литературы. Негативную реакцию в официальных кругах вызвал также отказ Головатого от мизерной пенсии инвалида детства…
Тем не менее, рекомендации для вступления в Союз писателей ему были даны в 1979 году такими известными поэтами как Лев Ошанин, Петр Вегин и Вячеслав Кузнецов. Однако прием в СП затянулся на несколько лет. И только в июне 1984 года в республиканской газете «Литература Украины» вышло сообщение о том, что в числе других украинских литераторов Геннадий Алексеевич Головатый принят в Союз писателей СССР.
Признание профессиональным сообществом давало определенный социальный статус, право на продвижение в печать новых книг и некоторую материальную поддержку. Содержать семью только на гонорары было непосильно, хотя он с юности ни на день не оставлял своего основного занятия, и архивы пополнялись всё новыми и новыми проектами книг. Пока же - с интервалом в несколько лет - в Иркутске, Москве, Симферополе выходят сборники стихов: «Я открыл», «Запретный плод, «Времена жизни», «Два мира в мире».
В архиве Головатого сохранились многочисленные письма читателей – главных ценителей и судей его творчества. Не могу не привести несколько выдержек из них. «Стихи Ваши меня сильно заинтересовали, понравились. У них есть замечательное свойство – от них хочется жить и действовать» - это написал в марте 1980 года Валерий Шарыпов из Барнаула. И в том же восьмидесятом получено письмо от 15-летней Марины Мичуриной из Нерчинска: «После Ваших стихов хочется делать для людей только очень хорошее и доброе, хочется петь и жить так, чтобы от этой жизни было светло другим»…
Но вот наступили 90-е годы. Когда в стране произошел разлом, переоценка ценностей, людям более крепким, чем Головатый, приходилось выживать неимоверными усилиями. А у него: критическое состояние здоровья, двое маленьких детей, жена – всего-навсего музыкальный работник... Дабы облегчить участь семьи, Геннадий Алексеевич в 1994 году решился поселиться в доме-интернате для ветеранов труда и войны (район Теплого Стана в Москве, ул.Островитянова, 16). Он прожил там около пяти лет. Продолжал писать, делал макеты будущих книг. Занимался воспитанием сыновей (тема для отдельного рассказа). Много общался с самыми разными людьми, которые по-прежнему тянулись к нему отовсюду. Здесь была отдельная комната, организованные уход и питание. Каждый вечер приходил с ночёвкой кто-нибудь из московских друзей - без посторонней помощи Головатый не мог не то что самостоятельно лечь – повернуться с боку на бок.
В 1999 году старший сын Роман закончил школу, младший – Сила - перешёл в седьмой класс. И Головатый решился вернуться с детьми на родину. В Чите жили многочисленные родственники – старшие сёстры, племянники и племянницы, верные друзья. Предчувствуя свой исход, он хотел оставить детей с надёжными и родными людьми. Они поселились на станции Яблоновая, которая своим местоположением на склонах сопок напоминала Геннадию Алексеевичу родное Аксёново-Зиловское.
С возвращением было связано много надежд и планов, и со свойственным ему упорством поэт взялся за их реализацию. По мере сил обустраивал с сыновьями быт. Подготовил и сдал в печать сборник стихов со своими иллюстрациями – книга под названием «Испытание» вышла в свет в издательстве «Поиск» уже после его кончины. Тихо и скромно, в узком кругу друзей и близких отметил 30 января 2000 года своё 60-летие…
Было нелегко. Но он, привыкший радоваться каждому новому дню, не сдавался. И всё-таки оставаться в Яблоновой становилось невмоготу. Домик Головатых по улице Лесной требовал немалых трудов. Сыновьям надо было учиться… Видя всё это, друзья выхлопотали для поэта квартиру в Чите. Только перебраться туда он не успел. 22 февраля 2001 года Геннадий Алексеевич умер от сердечной недостаточности. Похороны поэта состоялись на центральном кладбище Читы 25 февраля – в Прощёное воскресенье…
Чем дальше во времени уходит эта траурная дата, тем больше людей понимают какой мощный человек жил рядом. Геннадий Головатый умел в обыденном и мимолётном рассмотреть высокий философский смысл и щедро делился своим пониманием мира с другими. Он оставил после себя семь книг, бессчетное число публикаций в различных журналах и газетах, а кроме того, великое множество ждущих своего часа рукописей. Нам ещё предстоит оценить его пока неоткрытую прозу и малоизвестные художественные работы. Вчитаться, всмотреться, вдуматься. Издать!
Убеждена, эта непростая жизнь требует особых исследований. И счастлив тот, кому предстоит открыть мир и себя в этом мире вместе с поэтом и художником Геннадием Головатым.
Основная библиография Г.А.Головатого:
Книги: «Когда солнце сгорает» - 1965; «Не забыть, и не вспомнить» 1968; «Я открыл» - 1977; «Запретный плод» - 1979, «Времена жизни» - 1984; «Два мира в мире» - 1987; «Испытание» - 2003. Публикации в сборниках: «Горсть огней» (Москва), «Час России: «Антология одного стихотворения поэтов России» (Москва), «Здравствуй, человек!» (Свердловск), «Зёрна» (Москва); в журналах: «Ангара», «Байкал», «Встречи», «Дальний Восток», «Нева», «Пионер», «Сибирь», «Сибирские огни», «Смена», «Слово Забайкалья».