Сгущались краски темноты,
влекло безмыслие на пристань,
и стала звездно-серебристой
обитель Вечной Высоты.
Тоска разламывала плоть,
перемещая груз иллюзий
подкорка скручивалась в узел,
не в силах тяжесть превозмочь.
Усталой памяти скрижаль
надело платье крепдешина,
во имя Духа или Сына,
отныне прошлое не жаль.
Настала бархатная ночь.
Гудки затихли пароходов
безмыслие спешило воду
в огромной ступе растолочь.