автор Феликс Цыганенко http://www.proza.ru/avtor/feliksik , фото из Интернета
Слава российскому вытрезвителю, самому гуманному в мире!
Начальник судовой радиостанции, друг мой, Леонтий Левакин, с которым пережито столько штормов и выпито… чаю с лимоном, попал в неприятную историю. Обидно за товарища - человек хороший, последней рубашкой поделится, умница, специалист классный! Один из немногих в пароходстве награждён орденом Трудового Красного Знамени. Получить такую награду в торговом флоте – большая редкость. Правда, выпивал частенько, но ведь причина - на лицо! В личной жизни не повезло, жена Верка виновата - верность-то и не смогла сохранить…
Леонтий Александрович проявил себя при разводе, как настоящий мужчина. Детей у них не было, а Верке оставил однокомнатную квартиру, мебель и прочее хозяйство. Интересно другое: по женской части Лёня был скромняга и приходя с рейса, не искал развлечений на стороне, а звонил… бывшей супруге. Вера отвечала, в этом случае, взаимностью и гостеприимно принимала моряка. Левакин вручал заграничные подарки, они накрывали стол, приглашали друзей и бурно отмечали возвращение в родную Гавань…
В очередной заход в Мурманск, у Веры праздновали День рождения Левакина. Для компании Лёня пригласил коллег-радиоспециалистов с навигационной камеры. Хорошо выпивали и плотно закусывали до позднего вечера. Леонтий был в центре внимания: потный и разгорячённый, с прилипшими на лоб остатками полинявших волос, он сидел во главе стола в одной майке и развлекал гостей смешными историями и анекдотами...
Культурно отметив День рождения и благополучное завершение рейса, бывшие супруги проводили гостей. После чего Вера вдруг проявила непонятную настойчивость, отправив Левакина… восвояси. Вот те на! Обиделся моряк, но буянить не стал, не тот характер. Пришлось Леонтию Александровичу топать на теплоход, в опостылевшую за рейс каюту.
До проходной торгового порта оставались какие-то сто метров, когда хмельного орденоносца настигла "хмелеуборочная" машина. Так «окрестили» в Мурманске милицейский спецавтомобиль. Тут поневоле вспомнишь поговорку: «пришла беда, открывай ворота»…
Миролюбивый по натуре начальник судовой радиостанции, в свои сорок два года, не представлял для окружающих ни малейшей опасности: ни агрессивными действиями, ни внешним видом. Тем более, что человек с нетвёрдой походкой - картина для портового Мурманска не столь уж и редкая.
Но и блюстителей порядка можно понять: богоугодное заведение, находилось на хозрасчете. С ослабевших до полной кондиции неприглядных мужиков, проку мало. Клиенты же, подобные Леонтию Александровичу, вполне могли поправить финансовое положение вытрезвителя. Так что, как не брыкался Левакин, погрузили моряка в фургон и доставили по назначению. Для порядка помяли холостяку рёбра и повыкручивали руки. А пальчики, между прочим, у радиста, как и у музыканта, должны быть послушными. Иначе, точки с тире не отправить в эфир! Им даже тяжёлые предметы поднимать противопоказано. Так что нехорошо получилось с ментами, некрасиво…
Но, покидая утром мрачное заведение с храпевшими на кроватях опухшими мужиками, Лёня думал лишь о том, во что могла обойтись эта ночь? Нет, не в материальном плане, Левакин за это не переживал. Напротив, обещал дежурному офицеру доставить бутылку коньяку, лишь бы не сообщали по месту работы. В те времена крепко наказывали, тем более, членов партии - за пребывание в подобном заведении. Могли и заграничной визы лишить...
Приняв армянский коньяк, старший лейтенант любезно посоветовал купить букет цветов молоденькой, ярко накрашенной секретарше, которая отправляла документы по месту работы.
Сбегав на рынок, радист притащил большой букет самых свежих и самых ярких гвоздик. Рыжая красавица приняла их с очаровательной улыбкой. И тут же начала рыться в документах. Потом потускнела и, отворачивая миндалевидные глаза, сообщила, что документы уже отправлены в пароходство.
Что же делать? Леонтий Александрович опрометчиво решил, что повинную голову меч не сечет. Уж лучше все рассказать помполиту судна, товарищу Льву Уграновичу. Так и поступил. Однако помполит тоже ведь не «пальцем деланный»! И решил он упредить события – на всякий случай! А размышлял так: «когда циркуляр поступит с парткома или отдела кадров, окажется, что он уже провёл воспитательную работу». И не в чем будет упрекнуть помполита! А то ведь некоторые несправедливо считали, что он даром ел свой кусочек хлеба с вагончиком масла…
Наскоро собрав немногочисленных судовых партийцев на внеочередное собрание, Угранович предложил обсудить проступок начальника радиостанции. Причём, невзирая на прошлые производственные заслуги Леонтия Александровича, его доброжелательный характер и прочие положительные качества. Тут следует заметить, что Левакин имел первый разряд по шахматам и в рейсе частенько ставил мат помполиту. Лев Давидович, виду не подавал, но никак не мог придумать, в чём, же ущемить радиста.
Члены партии на собрании под давлением товарища Уграновича объявили Леонтию "строгача" с занесением в личное дело. Резюме помполита: «в назидание другим коммунистам» - сыграло решающую роль…
Стоянка в родном порту затягивалась, но обличающие документы, почему-то не поступали. Со смутным подозрением Левакин направился к секретарше «спального» заведения. Приветливо и виновато улыбаясь, старая знакомая бодро сообщила, что не стоит волноваться. Произошла, мол, канцелярская ошибочка, документы найдены и никуда не будут отправлены! Помня о большом букете гвоздик, девушка тепло прощалась с тружеником моря:
- Милости просим, морякам мы всегда рады помочь!
- Нет уж, лучше вы к нам, обещаю тёплый приём, - пообещал сгоряча Леснин.
Удручённый неприятностями, Лёня посетил ресторан при морском вокзале. Благо, проходная в порт рядом, так что обошлось без приключений. Поднявшись поздно вечером на рудовоз, он шагнул, было, на ступеньку трапа, ведущего на верхнюю палубу, в свою каюту. Но горькая обида, переполнявшая моряка, заставила отступить. И Левакин стал яростно барабанить в дверь каюты Льва Давидовича.
- Открывай, разговор есть!
Помполит имел привычку закрывать каюту на ключ в ночное время, даже в открытом море. Знать были тому причины! Дверь он не рискнул открыть, понятно, что начальник радиостанции не приглашал на партию в шахматы. Потому, сквозь дверь, настоятельно рекомендовал писклявым голосом:
- Леонтий Александрович, не портите себе трудовую биографию! Идите отдыхать!
С чем, в конце концов, и согласился Леонтий Левакин...
Наше второе совместное плавание состоялось на другом судне, лет через десять. Добродушный по характеру, Леонтий со всеми моряками находил общий язык. С ним было легко в самых дальних плаваниях! К сожалению, у Лёни так и не сложилось в личной жизни. Отдав флоту молодость и здоровье, Левакин вернулся в родные края, в свою любимую донскую станицу Семикаракоры...