Ты знаешь, родной, наша жизнь есть тотальное ****ство!
И я уже больше пожалуй не стану влюбляться.
Ни в зрелых самцов, в ароматах корицы и хмеля,
Ни в робких юнцов, тем я просто давно уж не верю.
Меня продавали и часто пускали по кругу,
Не брезгуя даже солёной слезой от испуга.
А как-то намедни, один, запивая непруху,
Меня попытался раздеть, как последнюю шлюху.
Скажи мне, родимый, ну вставь наконец-то два слова...
В чём суть бытия? Где опора всему и основа?
Зачем этим ярким и пышным столом мир наш сужен?
По счёту большому никто никому здесь не нужен...
Ты знаешь соседку, стоящую около "Кваса"?
Cмотри, на укропе лежит декольте. Во зараза!
Гостей привлекает своей аппетитной мякиной,
Глаза б не смотрели мои на эту...свинину!
А этот вчера верещал:"Называюсь я груздем."
А нынче, забыв этикет, распластался на пузе.
Не просто бардак, а уже откровенно - попойка!
Вот ты засеки, пять минут, и команда "По койкам!"
Не нужно смотреть через призму стекла и рассола,
Чтоб точно понять, что было всегда - будет и снова.
Опять эта фифа в меня тычет розовым пальцем,
И словно убогая вся извивается в танце.
Людские гримасы на маски индейцев похожи,
Подумаешь цацы, а сами ни кожи, ни рожи!
Так долго и страстно шепталась селёдка под шубой
С большим ананасом - подарком от солнечной Кубы.
Но зубки во рту незамужней, чуть пьяной особы
Лишили их жизни без всяких секретов особых.