Я помню первый свой букет...
Из георгин, что до сих пор
Во мне той истиной согрет,
Что мне ниспосланна, как Свет.
Хранящий Свет... Как заговор.
И всякий раз, вдруг на краю,
Я вижу этот тихий Свет,
И жизнь мелькнувшую свою-
Тот сон, где детство, как в раю...
И этот школьный свой букет.
А детство... Где-то за плетнём,
Теряясь в зарослях малины,
За мной бежит слепым дождём,
И радугой святятся в нём
Мои соцветья... Георгины.
Блаженный мамин огород...
С какой любовью и упрямо
Их корешки из года в год,
Душою выстраданный плод,
Зимой хранила моя мама.
И оставалась молода.
О, детство - сон... Цветы и я.
Зачем же будят нас года?
Зачем уносят в города,
В Душе лишь отблик сна тая?
Aх, город... Средство ото сна.
Как чудны в нём его цветы!
Я привезла их семена...
Ведь георгины в детских снах
Прощают всё... Тем и светлы.
И ты прости меня, Душа...
Цветы соседям раздавая,
Ты, мама,тяжело дыша,
Шла умудрённо-неспеша,
Их, как младенцев,обнимая.
Вот так и опустел наш дом.
Конечно, ноготки - тюльпаны
Взошли вокруг него ковром,
И розы расцвкли шатром,
Но так ли... так ли уж желанны?
И склько лет прошло с тех пор,
И как же я не замечала,
Как на "случайный" мамин взор
Её отвечал соседский двор,
Её так искренне встречая.
Как много я не замечала...
А жизнь несла меня туда,
Где было лишь всему начало.
И я ей страстно отвечала,
Теряя что-то... Навсегда.
2.
Но что ж ты катишся, слеза?
Чем мне тебя остановить?...
Ну нет уж! Лучше бес в глазах,
Чем эта жалкая слеза!
Мне и одной не плохо жить.
Но лупит по асфальту дождь,
И осень где-то за спиной,
И скоро взрослой станет дочь,
И упорхнёт из дома прочь,
И страшно быть совсем одной...
О, одинокая Душа!
Ты чаша , до краёв любовью,
Не пригубить её, греша...
И ты - мой крест, моя Душа,
До той свечи у изголовья...
И не испить самой до дна
Ни пониманья, ни заботы,
Как и не пить одной вина...
Но кто сказал, что я одна?
Ты есть. Но я... не знаю, кто ты.
Но знаю - там, на небесах,
Тебе и мне намечен путь.
Пути сойдутся в вещих снах.
И надо победить свой страх,
И надо только не свернуть.
Моя "хрущёвка" - мой тупик
С уютной кухней на двоих.
Мои часы, как нервный тик.
Усталый путник. И тот миг,
Когда он, уходя, так тих...
Спасибо я скажу ему,
Что не оставил часть себя,
И часть меня не взял во тьму,
Что мы друг другу ни к чему...
И лишь, как мать, его любя,
Я пожалею не скорбя.
Но на столе его стакан
И недопитое вино.
И каплет неисправный кран-
Мой вечный "маленький тиран",
И спать пора давным -давно.
Какой тут сон... Иду к окну
И всё смотрю куда-то в ночь.
Потом немного прикорну,
Потом опять к окну прильну,
И жду... Когда ж вернётся дочь?
3.
Как долго не приходит дочь...
И как сказать тревоге "прочь"?
И я в окно смортю туда,
Где подмигнула мне звезда,
Где все печали коротки,
А грёзы детские легки...
Туда, где сладок сон с утра,
И где вставать уже пора,
И за окном моё село,
А мне уютно и тепло.
И так легко и сладко мне...
И лишь шаги отца во сне.
И всякий раз он так стучит,
А мама на него ворчит:
"Ляксей, Цiшей жа ты, не стукай,
Дзяцей разбудзшь,-шепчет с мукой,-
Хай же яны яшчэ паспяць".
Но лишь шаги отца опять.
И голос громкий сгоряча
С обидой рубит, как с плеча:
"А-яй, мне можа шчэ не дыхаць?
Пара б устаць, скажи ж iм ты хоць!"
И как бы сам себе в укор
Выходит тихо в коридор,
Где кашель гулкий его слышен,
Но не со зла - не может тише.
И кашель этот (нас любя)
Скорей в обиде на себя.
А нам действительно пора.
Как всё давно... И как вчера.
И дорого... И я храню
В себе родителей возню.
До слёз мне кашель тот отца,
И запах первого блинца,
И шёпот матушкин на "ушко":
"Еш, пакуль цёпленькi, дачушка".
И молока парного кружка...
Устала, что упала б с ног.
Но дзынькнул наконец звонок!
Что делать? Дайте мне совет...
Но дочь с порога мне: "Привет!"
Не взгляд, а майские сады,
Что отогреют даже льды.
И знаю - надо разозлиться,
Но так не хочется сердиться.
Стелю постель. Скорее спать.
А завтра что ни свет вставать.
4.
Какие предо мной цветы...
Да можно ль это... осязать?
Они, как первый снег, чисты-
Росой дрожащие цветы.
Твои цветы - твои глаза.
Твои глаза... В них тот же Свет
И та ниспосланная сила,
Что оставляя тёплый след
(Как бы укутывая в плед),
Мне говорит:" Ты... так Красива."
А я их слышу... И хочу,
Чтоб не смолкал мужской твой взор.
Как много я сказать хочу,
Но... Околдованно молчу.
Как сладок этот разговор...
И так спокойно... И беспечно.
И в прощлом всё. И мы вдвоём...
И, кажется знакомы вечно,
Но отчего так быстотечно
Всё то, чем мы сейчас живём?
Когда ты руку протянул,
Я помню, как я улыбнулась...
Но... Будто холодок подул.
И так тревожен этот гул.
Руки коснулась... И... проснулась.
Я осознала. Это сон.
А утро смотрит из окна.
Скорбит, как после похорон.
И тишины кромешени звон.
И явь... Убога после сна.
5.
Всего лишь сон... И новый день.
Всё те же стены и постель.
И в зеркале не я, а тень.
Живая тень, что ни надень...
Зачем вся эта канитель?
И не оставил телефон...
Но это сон! Пойми сама!
Но если это только сон,
Точто со мной? Ведь это он...
Так можно сдвинуться с ума!
Скорее под холодный душ!
И смыть весь этот бред водой.
Скорей все смыть – помаду, тушь,
И этот сон, и эту чушь!
И все забыть, чтоб стать собой...
Ну вот и все. Я у окна
Пью крепкий кофе не спеша
И голова моя ясна.
А за окном давно весна.
И лишь скребет-таки Душа.
Но во дворе цветет сирень.
А в небе птичья карусель...
И мальчик – кепка набекрень,
И так ему учиться лень,
А он все тащит свой портфель.
И дети – ясельный горох,
Их мамы вывели гулять.
И вот теперь переполох –
Куда-то катится горох,
И даже маме не догнать.
И я им тихо улыбнусь,
И с этим в жизнь свою вернусь.
6.
А вечер – это путь домой...
И мой простуженный подъезд.
Всё тот же летом и зимой,
Он мой сокамерник немой.
Татуирован и облезл.
И лестница, как на чердак,
С почтовым ящиком пустым.
И этот в сумочке бардак,
Где ключ не раскопать никак,
Скрип двери и ... Мои цветы!
Без вас квартира не жилье!
К моей Душе святая нить...
И кот – любимое «жульё».
Цветы и кот – до слез моё,
И всех пора поить, кормить.
И не было ни сна, ни мук
Похмелья – как ни назови...
Цветы, Вы ближе всех подруг,
Моё лекарство от разлук,
Вместилище моей любви!
И пусть под мой магнитофон
Танцует чайник на плите!
Кураж в Душе! Пошло все вон...
И пусть чуть слышен телефон,
Охрипший в этой тесноте.
Но звонит, звонит телефон,
И сердце все быстрей стучит.
И с неба будто этот звон...
Зачем-то вспомнила свой сон.
Бегу! Пусть только не молчит.
Звонит подруга... Голос глух,
Каким он не был никогда,
Такой, что прихватило дух.
И в трубку напрягая слух,
Я уже знаю – с ней беда.
И нет рыданий, но беда
В словах, как в гаснущей свече:
«...Детей не будет. Ни-ког-да...»
Зачем ждать страшного суда,
Когда есть приговор врачей.
И я сказала: «Приезжай...»
И лишь гудки... Да пульса стук.
Но почему? Умна, свежа...
Кому? Кому еще рожать?
И отчего все так, все вдруг...
И я иду ее встречать
На остановку за углом.
Стараясь луж не замечать,
Иду подругу выручать,
Как птицу с неживым крылом.
И кто же как не я поймет...
Но у меня моя есть дочь!
И одиночество моё
Смешно в сравнении с её!
Да только боль в Душе – точь-в-точь.
Вечерний город бьет ключом
И мысли липнут, не унять
А где-то рядом, за плечом
То смех, то говор ни о чем
И юность так легко понять.
Ах, эти мысли – стая мух,
Чей бред ни стоит и гроша!
Но есть же в нас особый слух,
Когда решать – одно из двух,
В нас ропщет шепотом Душа...
7.
Как тихо ропщет в нас Душа.
Как вески доводы страстей.
И мы, куда-то все спеша,
Глухи свой мирный дом круша...
Не убивайте же детей...
Как больно..., да не мне судить,
Ведь жизнь у каждого своя.
И надо «для себя» пожить.
Но как потом на свете жить?
И только Бог нам всем судья.
Мы ждем... Мы ждем хоть иногда
От жизни радостных вестей.
Все суета, уйдут года.
И пусть обходит Вас беда.
Не избавляйтесь от детей...
И чтоб не завтра, а сейчас
Вам осознать в себе Ваш Свет...
И в нем бы взгляд тех детских глаз...
И пусть... он будет, как у Вас.
Дай Бог, Вам долгих, долгих лет!
Безлик автобусный причал –
Мир ожиданья и огней...
А кто из вас вот так встречал,
Вот так же ждал и так молчал.
Здесь все становится ясней.
Но как же я устала ждать...
Ну, нет. Нельзя, нельзя уйти!
Дождаться, встретить. Увидать.
И все принять, и все отдать,
И чтоб понять, и чтоб спасти.
Замерзла... Словно ветерок
Не где-то рядом, а во мне.
Как будто маленький зверек
В меня забился и продрог,
И лишь Душа как на огне.
Хлопок автобусных дверей...
И я смотрю, посторонясь,
Как ёжась словно в ноябре
Все в темному бегут скорей,
Толкнув, бегут, не извинясь...
И снова тихо, как на дне,
И я опять совсем одна,
Как часовая при Луне,
Да чей-то свет погас в окне...
В конце концов, ну где она?
Шаги... Я слышу за спиной
Все громче в темноте шаги...
Как неуютно здесь одной
И эта тьма передо мной,
В которой не видать ни зги,
В которой меркнет слабый свет.
И человек – лишь силуэт.
8.
Теперь... мне видеть всё дано
С какой-то новой высоты.
Ту ночь – то старое кино,
В котором на экране ... ты.
И улицу – тот кинозал,
Где я... да тлеют фонари,
Да будто кто-то мне сказал,
Как, помнишь, в той игре: «Замри».
«Простите, но я так давно
На Вас смотрю в свое окно.
Зачем Вам мерзнуть здесь всю ночь,
Хоть чем-то я могу помочь?»
Ты что-то там ещё сказал...
Не важно, что. Твои глаза...
Но где... я их встречала?! Нет,
Не может быть. Но... та же сила
В твоих глазах, и... тот же Свет...
И голос в них: «Ты... так красива».
Что..., что вдруг ожило во мне?
Я знала мне знаком твой взгляд.
Так не бывает... Как во сне,
Но... я пила все тот же яд.
В висок стучало: «Да проснись!»
А сердце знало: «Это ты...»
Что делать? Что? Хоть разорвись...
Да, я боялась пустоты.
О чем-то ты еще спросил...
А я все слушала твой взгляд.
Смешно, но из последних сил
Я отвечала невпопад.
Не явь ли разделяла нас?
Но..., как в ответ на мой вопрос,
Твой взгляд коснулся моих глаз
И губ... замерзших, и волос.
И стало... без вина беспечно,
И, кажется, я улыбнулась,
Так..., будто мы знакомы вечно. –
Твоя рука... Руки коснулась.
Но кто, в какие времена
Нас обвенчал?! И эта нить –
Та чаша на двоих одна...
Когда и кем нам воздана,
И кем мы избраны... любить?
А впрочем... Да не все ль равно.
Не умерли мои цветы.
Цветы в Душе... И тем дано
Увидеть старое кино,
Где на экране... Я и ты.