Лопнули струны в кострище ушедшего-
хлёсткий кошмар,
больно, под дых бьёт меня сумасшедшего
холода сталь.
Там, в листопадах растаяла искорка,
жду вопреки,
жаль, не стряхнуть и в платочек не высморкать
эхо любви.
Сонные стрелки сошлись на двенадцати.
Звуком литавр
грохнула вечность, безвольными пальцами
выпущен шар.
Двадцать один грамм душой пустотелою
бьётся во мне,
тело куражится ... жизнь очумелая
на волоске.
Прошлое нитью, струною дрожащею
слезный бемоль
выжало, вымучив ноту кричащую
болью тупой,
и запустив механизм отчуждения
в ночь голосит,
молится истово … нет пробуждения-
мертвый гамбит...