В этом зале встречались недаром,
В полнолунье сбежав от семьи,
Статс-девицы, поэты, гусары,
Обсуждать до утра Жомини...
На балу, на воскресном собранье
Развлекать именитых гостей,
Чтобы утром, в столичном изданье,
Промелькнуть в череде новостей.
Всё меняется: время, поэты…
И лишь здесь неизменны живут
Их улыбки, слова, силуэты
И прогретый их светом уют.
Здесь опять назначают свиданья,
Здесь поют и играют фокстрот…
И шатается ветхое зданье
От весёлых и легких острот…
Но порой, когда стыло и сыро
И за окнами тьма и зима,
Словно тени из старого мира,
Оживают по тёмным углам.
Кем-то ставятся новые свечи,
Протирается ветхий паркет.
И на чьи-то озябшие плечи
Вдруг набросят галантно жакет.
Ставят стол, канделябры. Колода,
Шелестя, заскользит по рукам,
И горшочек на крышке комода
Превратится в заветный стакан…
Снова кто-то в сиреневом фраке,
Разбирая голландский товар,
Вдруг расскажет про смуты поляков,
Про недавний московский пожар …
Подзакрутит столичные бачки
И гусаром пойдёт в менуэт
Танцевать с разбитною гордячкой
Среди блеска свечей, эполет...
А когда петухи, ночь покинув,
Прокричат о приходе зари,
Чьи-то тени с улыбкой застынут,
Хоронясь по углам...
До поры.