Непогода, такая-сякая –
Ветер ссорится с осенью.
Нынче осень не золотая:
Серо-бурая, с прозеленью.
В ней я – шарик, загнанный в лузу
Равнодушной жестокостью дней.
Тихо дремлет усталая Муза
На бессонной постели моей.
Не уходит. Дремлет вполглаза.
С ней и мне не до радужных снов.
В голове винегрет безобразный
Рифм и образов, мыслей и слов.
Не пишу. Не хочу. Поэтому
Ночь полна не родившихся слов.
Без издателя нет поэта.
Без читателя нет стихов.
Но они приходят непрошено
С бесконтрольностью вечных стихий.
Не рожденные, недоношенные,
Позабытые мною стихи.
И тревожат, из памяти стертые,
И кусают, как шавку блоха.
Как у женщины после аборта,
На душе ощущенье греха.
Одиноко. Тревожно. Не спится.
Окна светятся серо и слепо.
А душа, как побритая птица –
Беззащитна, нага и нелепа.
В тьме под ветром, скрипя обнаженно,
Смотрят в окна скелеты берез.
И луна, сквозь сияние слез,
Смотрит холодно и отстраненно.
Свет включаю. Пусть скроются в ночь
Не рожденных героев лица.
Ухожу от проблемы прочь.
В не догнившие стены теплицы.
Волочить лошадиный навоз,
Отгонять пробужденную Музу,
В тесноте задыхаться до слез.
Нищета. Шарик, загнанный в лузу.
24.10.2007г.