– Ты кормишь меня у себя в доме, – сказал Волкодав. Он хотел кивнуть на подносик с едой, но стоило шевельнуться, как вновь окатила дурнота хуже всякой боли. Он передохнул, собираясь с силами, и докончил:
– Я убил кунса Винитария, твоего отца.
Тому, кто пытается заслониться от мести, причащаясь одного хлеба с мстителем, незачем называться мужчиной.
Винитар выслушал его, не показав удивления, и кивнул головой.
– Да, это так, – сказал он, помолчав. – Ты убил его и притом ночью, в чём немного достоинства. Однако на грабителя ты не очень похож…
Волкодав ответил:
– Люди называли нас Серыми Псами, Винитар.
Молодой кунс владел собой, как подобает вождю. Он не переменился в лице, только синие глаза потемнели, точно океан в непогоду. Он довольно долго молчал, потом проговорил:
– Значит, правы были те, кто советовал отцу истребить вас всех до единого.
Волкодав упрямо ответил:
– Может… правы были те… кто советовал ему… совсем нас не трогать.
М.Семёнова, Волкодав
Храбрый кунс Винитар, ты так долго ждал этого мига,
Что сдержаться теперь – это, кажется, выше всех сил.
В твоей власти сейчас, чтобы кара убийцу настигла.
Почему же в раздумьях стоишь? Неужели простил?
Неужели забыл, как поблекло дневное светило
И качнулся весь мир от единственной фразы гонца?
Что родное гнездо пало пеплом и стало могилой,
А рука чужака оборвала нить жизни отца?
Погляжу, не забыл: ишь, как стиснул меча перекрестье,
И как каменно твёрд стал твой взгляд под разлётом бровей!
Ты любимец богов, и они дали случай для мести –
Ненавистный чужак сейчас полностью в воле твоей.
Почему же не можешь убийце воздать справедливость?
Ты ведь помнишь, мой кунс, как бесчестно он сам поступил.
Или дело всё в том… что сомнения в душу вселились
А в словах чужака искру Правды твой слух различил?
И ты вдруг осознал, что он вправе был требовать крови –
И явился за ней, не надеясь остаться в живых.
Что такие, как он – не убийцы, напротив – герои,
И насмешка богов – в бое насмерть столкнуть вас двоих.
Что на месте его ты бы сам заявился как мститель,
А отца неспроста прозывали вокруг Людоед…
Но каков бы он ни был, однако – отец и родитель,
И не чтить его память наследнику кунса не след.
Ты ведь понял уже: отомстить, как мечталось, не сможешь –
Не сумеешь себя убедить в своём праве таком.
Тяжело потерять человека, что был всех дороже,
Но гораздо страшней – потерять всех родных и свой дом.
За убийство отца Пёс сполна уплатил своей кровью,
И невеста твоя лишь заботой его спасена.
Отступись, Винитар, отпусти же меча оголовье:
Он с лихвой отдал долг, хоть немалой явилась цена.
Докажи, Винитар, что не вырос вторым Людоедом,
Что лишь ликом и кровью во всём повторяешь отца:
Прояви, храбрый кунс, что прощения путь тебе ведом –
И попробуй простить одинокого Серого Пса…