Новогодняя сказка стучится в мой дом -
я ведь сказочник тот ещё, как ни крути.
Если в деда Мороза ты веришь с трудом,
плесневея в болоте домашних рутин,
если ждёшь вдохновенья меж каменных плит
мегаполиса алчного, в глотках метро -
одиночество выгрызет, испепелит,
алкогольным напалмом сжигая нутро.
А затем, а затем, в этом затхлом краю -
ты заброшен и пьян, одинокий герой...
Я тебя в зеркалах иногда узнаю,
разминувшись при счёте на первый-второй.
Нам вдвоём не впервой совладать с новизной,
Новый Год - необычный ньютонов бином.
Я забыл своё имя, я чей-то связной,
я пытаюсь отмыть эту тайну вином,
я всегда жду гостей и всегда одинок -
даже ёлка стремится меня подколоть.
День за днём я гляжу на блестящий клинок,
исступлённо вонзая в колбасную плоть.
От бушприта до грота, взбегая на ют...
где-то там, в глубине океанского дна,
есть единственно верный для сказки приют.
Только жизнь, как и смерть, ни на что не годна.
Проходите друзья, не стесняйтесь! За стол.
Наша сказка ревнива, не терпит измен,
где-то там, в толчее, в этом чувстве шестом,
я забыл под кустом виртуальный безмен.
Наши чувства не терпят проверок и лжи,
и безменом их трудно поверить на вес,
вот придёт дед Мороз - ты ему покажи!
Он мастак до великих и нужных чудес...
Мишура серебрит перекошенный ствол,
от китайской гирлянды утерян пароль.
Я под ёлкой засну, я сражён волшебством.
Я бессмертен, как древний эльфийский король.