(для Честера Каллмэна)
Деревня в католической стране;
Вы дома, я бы мог войти без спроса,
а выйти не прощаясь, только мне
быть западло туземным стоеросом.
Я верю в джентельменский этикет,
в его некобелимые догматы.
Сэр, Вы б сейчас произвели эффект
налив чайку - сегодня жарковато.
Но в этих чашках - пепел сигарет,
на тех - следы карминовой помады, -
дом, где уже и лжи отныне нет,
и лишь счета оплачены как надо.
Пусть не настолько комната мала,
чтоб нас объединить местоименьем
Мы - Вы да я - что эти два угла
лишённые возможности сближенья,
но в то-же время комната не столь
обширна, дабы отрицать единство
нас в смысле философском, и настал
срок подчиниться логике пространства.
Что б вывел архелог оглядев
наш интерьер, вот эти кресла, стулья?
Скорей всего причислил данный хлев
к античной тазобедренной культуре.
Чуть потерев седалище о стул,
он мигом развалился б на диване,
затем -на книги нехотя взглянул,
в уме отметив муторность названий.
Хлебнул почти невыдохшийся скотч,
озырил древних закусей развалы,
подумал, что пожрать они непрочь,
и на похавку тратили немало.
Но вряд ли смог проведать о другом, -
о наших общих фразах и привычках.
Лишь коли он не будет дураком,
и прозорливость не преувелит,
то разглядит за комнатою мир
из одиночеств, пъянок и амбиций, -
когда бы археолог учинил
попытку некой истины добиться.
Мы - иррациональное число,
что существует по своим законам,
а вовсе не кому-нибудь назло
к иному к бытию имея склонность.
Простим друзьям тактичный разговор,
все эти перемиги, переглядки,
попытки посмотеть через забор,
так - огородник на чужие грядки,
плюс - изумленье, что и до сих пор
История не гложет наши жопы, -
мол, четверть века - явно перебор.
И мы уже в ином конце Европы;
изображаем дружеский тандем,
ценителей кроссвордов и гроссбухов,
и вероятно - братьев-во-Христе,
австрийской хавкой набивая брюхо...
Прославим местных каменщиков - наш
здешний дом почти похож на крепость.
Коль всякий заоконный ералаш
не прёт во все - всё что от дома треба.
Но к данному добавим и Прогресс
Комфорта - а тогда получим в сумме,
что Чёрный Лорд как занавес исчез,
и словно торт в обед - его Безумье.
Во имя избавленья от химер
кретин и то дойдёт до магазина,
и обретёт всевластия пример
из тормозухи, стали и бензина.
Ха! Людоед появится в любом
сюжете - это утвержденье Джойса,
плевать в кого ты тычешся лобком -
у Людоедов есть такое свойство.
Останется лишь Правда и Любовь,
а коль меж них имеется различье -
по мелочам, плод розыска клопов -
то я Любовь наверно б возвеличил.
1963