***
Здесь по уму и трахнуться – никак…
Четыре комнатки без коридора,
предбанник мерзлый, скопище собак,
котов, детей и женщин, без разбора
снующих от дивана до плиты
с размеренностью хрономеханизма,
а памятник невечной мерзлоты
со вздохом скупо освящает тризну,
творимую спонтанно. По плевку
хозяина пес вычисляет ужин –
так, вешая грузило к поплавку,
рыбак определяет, что снаружи
останется, что скроется водой,
с расчетливостью профессионала…
Здесь разницу меж счастьем и бедой
досрочно приравняли к номиналу
получки, и, фантазии дразня,
всяк по себе хлопочет о выгоде.
Но, впрочем, эта милая возня
за рамки той получки не выходит…
Хозяин чертит знаки в уголке,
следя за ходом одухотворенья
забытой мысли. В близком далеке
вода гремит, смывая испражненья,
победоносно возвратив его
к знакомой боли в животе, а боли
давно плевать на жизнь и на того,
кто волен жить или уже не волен…