Знаешь, подруга, такой мальчик красивый. С глазами чистыми, голубыми, такими бесхитростными и простыми, что кровь в артериях стынет. Знаешь, он так улыбается часто, как будто все в его находится власти, как будто я для него если не счастье, то радость, а мне ведь что ещё осталось? Он плечей моих знает постыдную слабость и ключиц моих тонкий холодный фарфор, он для меня недоступная сладость, плод мой запретный, прикрытый позор. Я для него ведь никто, безымянна, и приторно - горестный миг расставанья у меня лишь вызвал переживанья и немощный страх темноты. А я ведь почти готова на "ты", упасть на колени в мерзлую грязь, я так давно не топилась в мечты, из этих болот ведь нечего взять. Но теперь я совсем не могу засыпать и, чтоб истерически не рыдать, нужно побольнее руку кусать, чтобы не ждать.
Знаешь, подруга, я ведь как придурок, ночью сижу и смотрю на дверь. Один за другим бросаю окурок в между оконными ставнями щель. Я не могу не сходить с ума, всё, уже поздно на тормоза, в голове что-то вязкое, словно хурма, и мне никак не обернуться назад. Много опиума в его глазах, я хочу тишины и прошу задушить. Сделай так, чтобы не было больно, просто нет уже сил пережить. Я не знаю чем, хоть платком нашейным, чтобы я перестала ждать, обещают вроде как потепление, обещают вроде спать и в кровать.
Знаешь подруга, он словно водка. Не горький джин-тоник, не заморский ликер, он этой водки целая стопка, холодной, как воды под льдом озер. Без всяких пошлостей в виде специй и сока, он так опьяняюще чист, что я ради него пройдусь босой по осоке и новой судьбы начну белый лист.