не прикоснуться солнца ближе
к ее устам,
не опуститься неба ниже
к ее глазам,
не подступиться летним зноем
к ее плечам,
и не ложиться листобоем
к ее ногам.
не растопиться хрупким снегом
в ее руках,
не раствориться сладким медом
в ее речах,
не раздаваться перепевом
в ее ушах,
не прозвучать любовным бредом
в ее стихах...
но я люблю ее и вижу,
нет, не во сне,
а наяву в ночном Париже,
где при Луне
хожу за ней горбатой тенью
я попятам,
и отражаюсь в мутной Сене,
как Notre-Dame.