Сто тропинок в Диком Поле
Сто тропинок в Диком Поле, сто дорог,
Мы с тобою до конца уже прошли.
За звездою, что зовёт нас за порог,
За туманы, за далёкий край земли.
Шли направо – там кресты да вороньё.
А казалось: к Храму Глас в тумане звал …
Шли налево – там заросшее жнивьё,
И в полыни чей-то жаждущий оскал …
Ну, а прямо – путь так долог, так далёк.
Там судьба удары целит прямо в грудь …
В Диком Поле саранча да ветерок –
Их нельзя ни обойти, ни обмануть!
Так удобней сядь в потёртое седло.
И потуже привяжи к нему сумы …
Снова двинем мы судьбе своей назло
Против ветра, за далёкие холмы.
Там, в тумане, снова виден огонёк –
Не погасший. У дороги – где верста.
Может там давно забытый голосок
Пригласит нас отогреться у костра …
Угостит нас и расскажет о друзьях.
И утешит нас хотя бы на часок …
И как прежде, на заре, забыв о снах
Мы уйдём с тобой за дальний заволок.
Атаман
Моё настоящее – крепость,
Повозка, в которой пищаль …
И мчусь я, надеясь на меткость
По Полю, в тревожную даль.
Что гонит меня? Я не знаю.
Что манит меня? Не пойму …
Но с верным конём я пытаюсь
Догнать небосвода кайму.
Кружат над повозкой вороны.
И стрелы из рощ неспроста …
И те, кто дойдут до кордона
Забудут о том, кто отстал.
Забудут, схороненных в ямах,
Соседей, в ком жили мечты …
Ещё не построенным храмам
Искать не придётся святых.
Повозка кричит на ухабах,
И стонет, и вязнет в стерне …
Под утро я выгоню слабых,
И сделаю смену коней.
Проверю запасы … И порох
Засыплю в пищаль, не скупясь …
И каждый нечаянный шорох
Пусть сам пожалеет себя!
Бандурист
Под шёпот ковыла и сусликов свист,
И чаек степных переспоры,
Рвёт струны басов и поёт бандурист
О доле, о воле, о скором …
О долгих походах, о ранней звезде,
О тех, кто пришёл с Головатым.
О бедах, которых так много везде,
Где мазанки, избы и хаты …
Морщины и шрамы на смуглом лице
Присыпаны рябью оспинок.
И солнце играет на медном кольце –
Подарке негордых лезгинок.
Седые казачки стоят у плетня,
Маскалят над старым бродягой:
О том, как казачил казак без коня,
На свадьбах и поминках с брагой.
И лишь атаманша-вдова, в стороне,
Украдкой глаза вытирала.
Былого дружка, что пропал на войне,
В слепом старике опознала.
Сказали: он сгинул в сторонке чужой
На скалах в ущельях Ирана …
Но кто ей подскажет – он сброшен рукой,
Ревнивой рукой атамана ...
Как старый лезгин подобрал у скалы
И спрятал его от погони.
Как долго бродяжил и пел за калым
Вдали от родимого дома …
Но время минуло. Погиб атаман
В запойной, полуночной драке…
На дальних могилах разросся бурьян,
Но в Храме помянут казаков.