Позвольте погрустить немного,
прибыть на аутодафе,
казня себя за монологи
в неотработанной строфе;
и пережить стократ обиды,
вновь биться птицею в силках,
не признаваясь в суициде,
свершённом мною впопыхах;
и ткать рубаху между делом –
прикрыть ожоги от свинца –
в них совесть не перегорела
и я не потерял лица...
Ноль градусов…
А снега хлопья
летят и тают возле глаз
с печалью вовсе не холопьей
и не с «храни, Всевышний, нас»…
А грусть, она извечна, что Вы,
не побороть её ничем,
как не роняй на плаху слово
из ненаписанных поэм…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»