Как страшно в этом гулком, людном мире
Среди толпы остаться одному.
В прицеле равнодушных глаз, как в тире,
Наедине с тенями прошлого, в дому.
В потоках лиц, в круговоротах судеб,
Ты будто обнесен торосом льдин.
Пускай официально неподсуден –
Куда б ни шел, где б ни был – ты один.
В душе твоей осталось пепелище
И черный мрак нетлеющих углей.
Там жизненных лучей давно не сыщешь,
Твоя душа давно тебя мертвей.
А вспомни раньше... Было же ведь, было!
Но так давно, что ты и сам забыл.
И та гордячка не других – тебя любила,
За то, что ты любви достоин был.
Тогда любви и дружбы был достоин
И честь свою ты ревностно берег.
Средь честных битв ты не палач был – воин,
К себе и людям был предельно строг.
Но все ушло. Ты стал другим. Когда же
Тельцу златому начал ты служить?
Когда тебе достаток стал столь важен,
Что ты решил и совесть подкупить?
Решил, что честь и дружба – это мало,
Друзей оставил, бросил, убежал.
Ты сам свои же предал идеалы,
Тельцу златому ревностно служа.
Как в спину бил своих чужой рукою
Напрасно ты пытаешься забыть.
За всех когда-то преданных тобою
Ты будешь одиночеством платить.
Смеркается... В углах маячат тени,
Всех безрассудно веривших тебе.
И нет покоя в собственной постели
Ты не хозяин в собственной судьбе.
И так теперь до самой смерти будет,
И поздно уже что-то изменить.
Однажды повторив шаги Иуды,
Ты обречен такою жизнью жить.