Остались от козлика рожки да ножки:
Напали на козлика серые волки.
Ты жалостью жалишь и острой иголкой
Вливаешь по капле надежду подкожно,
И я растворяюсь в улыбках и взглядах
Твоих. А за дверью – прохожие ходят
По улицам снежным. Грядет новогодье,
Даря ароматы корицы и мяты.
А козлик – тот самый! – теперь козерогом
В небесных пасется лугах из амброзий,
И воют убийцы в лесу на морозе –
Мне все-таки тоже их жалко немного,
Но я отклонилась от заданной темы:
Мне жаль, что так глупо у нас получилось,
Я думаю, жалость – большая немилость.
Мы ей обездвижены. Слепы и немы.
Наверное, лучше рассечь по живому
И сыпать на раны то перцем, то солью.
Естественно, будет немножечко больно,
Чуть-чуть потерпеть – и уйти в невесомость,
Чтоб, груз гравитации срезав ножовкой,
Забыть о любви, разрывающей в клочья
Одежды и души… Когда-нибудь ночью
Я вспомню о козлике, ножках и рожках.