Мир жаждет продолженья красоты -
Чтоб прелесть розы никогда не меркла,
Взамен увядших новые цветы
Хранили память о прекрасных предках.
Ты, венчан со своею красотой,
Собой самим в себе питаешь пламя,
Обилье замещая пустотой,
Сам враг себе, жестокий и упрямый.
Сейчас ты свеж и украшаешь мир -
Весны короткой пёстрой яркий вестник -
В своём бутоне семя схоронил,
Ты, нежный скряга,с ним увянешь вместе.
Не будь обжорой - не губи в себе
Свои ростки. Дай сбыться их судьбе.
**
Мой дословный перевод этого сонета:
Как любые существа, мы желаем (своего) продолжения,
чтобы, таким образом, красота розы могла никогда не умирать,
но так как зрелость со временем умирает,
её нежные наследники могут передавать память о ней,
но ты, заключивший договор со своей красотой,
питающей яркое пламя своим собственным топливом,
создающий голод там, где царит изобилие,
сам себе противник, к себе, сладкому, слишком жесток.
Ты, украшающий сейчас изяществом орнамент мира,
Ты всего лишь прославляющий яркую (кричащую) весну,
внутри твоего собственного бутона содержишь своё семя.
Ты, нежный грубиян, могущий истратить себя впустую в скупости.
Пожалей мир, или твоё обжорство
поглотит твой долг перед миром вместе с твоей смертью.
****
From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content
And, tender churl, makest waste in niggarding.
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.