Она милым щенком всё ждала твоего возвращения,
Постоянно сидела у двери, набравшись терпения,
Сторожила твой дом от набегов незваных гостей
И надеялась, что ты хоть что-то почувствуешь к ней.
Ты всегда приходил очень поздно и сильно замученным
И приветствовал тихо её своей фразой заученной:
«Здравствуй, милый дружок, что сидишь у порога в отчаянии?
Не грусти, по тебе всегда тоже скучал и скучаю я".
Ты всегда против шерсти ее почему – то поглаживал,
Но твой взгляд, чересчур многозначный, ее привораживал.
И лежала собакой у ног, чуть не тая от нежности...
Пока ты не пришел домой с женщиной, как с неизбежностью.
«Познакомься, дружок, вот она – моя милая, славная.
Ты, конечно, сама поняла уже самое главное.
Ты всегда понимала меня лучше многих, - (участливо)-
Теперь в доме хозяйка она. Мы все будем жить счастливо».
Она просто застыла, как статуя в оцепенении.
Приговор зверски точен, и он приведен в исполнение.
А потом просто мягко коснулась щеки твоей женщины,
Признавая хозяйкой ее...И весь мир вдруг дал трещину.
Ты был счастлив, конечно, а счастье ведь эгоистичное.
Не заметил, как тихо она умирала, тактичная,
Без единого слова, без жалоб и слез...беспородная.
Пока утром однажды ее не нашел ты холодную.
Она спичкой сгорела от влитого ей в вены яда.
Она слишком любила тебя, чтобы просто быть рядом.